Сергей Николаевич Булгаков (или отец Сергий) (1871-1944) родился в семье священника в г. Ливны Орловской губернии. Основные его сочинения: "Философия хозяйства" (1912), "О богочеловечестве. Трилогия" (1933-45), "Философия имени" (издано в 1953). Русский философ и православный богослов, экономист, публицист, общественный деятель.

Детство его, о котором сам Булгаков написал прекрасные страницы в "Автобиографических заметках", протекало в условиях строгой церковности. Но уже в духовной семинарии, куда он поступил в 13 лет, у него начался религиозный кризис - и этот период длился у него до 30-летнего возраста. Булгаков бросил семинарию за год до окончания, поступил в последний класс гимназии, а по окончании ее (1890 г) поступил в Московский университет. Уже в это время он увлекался марксизмом, специализировался по политической экономии и по окончании университета очень скоро сдал магистерский экзамен, после чего, уже женившись, отправился за границу для работы над диссертацией. Темой его работы была проверка основных положений марксизма в области земледелия ("Капитализм и земледелие", т. I и II (1900 г)) - и уже в этой, очень насыщенной фактами и очень тщательной в анализах работе Булгаков показал, что положение К. Маркса не оправдывается в процессе сельскохозяйственной эволюции. По свидетельству самого Булгакова, он был в это время "в плену научности", да и не только научности: он был уже членом социал-демократической партии, близко познакомился с Каутским, Бебелем, Либкнехтом, писал статьи и очерки по политической экономии и постепенно стал приобретать всероссийскую известность. После защиты магистерской диссертации Булгаков был избран профессором (по кафедре политической экономии) Киевского политехнического института. В Киеве Булгаков прожил 5 лет (1901-1906), и как раз в эти годы в нем произошел второй кризис, который, впрочем, позитивно отразился на его духовности и религиозности. Все, что писал в это время Булгаков и что собрано в его сборнике "От марксизма к идеализму" (Петроград, 1903), представляет собой выражение прежде всего философского перелома у Булгакова, очень близкого к тому же перелому у Бердяева. Выступления в публичных лекциях и статьи Булгакова получали в это время широкий отклик в русском обществе, - Булгаков вместе с Бердяевым (отчасти, Струве и Франком) становятся наиболее видными вождями той русской интеллигенции, которая искала религиозно-философского обновления. Собственно, уже из-за границы Булгаков вернулся, как он пишет, "потерявшим почву и уже с надломленной верой в свои идеалы".

Поворот "от марксизма к идеализму" начал новую эпоху в жизни Булгакова - и здесь он был очень многим обязан Вл. Соловьеву, как об этом свидетельствуют его статьи о Соловьеве, особенно статья "Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьева" в его сборнике "От марксизма к идеализму". Вот что Булгаков писал в эту эпоху: "Философия Соловьева дает современному сознанию целостное и последовательное развитое христианское миросозерцание". Булгаков не только философски освободился от доктрины экономического материализма, не только принял основные положения идеализма, но и перешел сознательно и всецело к религиозному миропониманию. Булгаков вместе с Бердяевым создает журнал "Вопросы жизни" (1905 г), где помещает ряд статей на религиозно-общественные темы. В 1906 году он переезжает в Москву и получает кафедру в Коммерческом институте (директором которого был П.И. Новгородцев), избирается депутатом во 2-ю Государственную думу (от конституционно-демократической партии), пишет ряд статей, собранных в сборнике "Два града" т. I и II (Москва, 1911). В эти годы Булгаков чрезвычайно сближается с П. Флоренским, имевшим громадное влияние на него, принимает софиологическую концепцию Флоренского, которую постепенно по-своему перерабатывает. В 1912 г. он издает книгу "Философия хозяйства", за которую получает в Московском университете степень доктора политической экономии, где развивает впервые свою софиологическую концепцию. В то же время Булгаков отдает немало времени написанию публицистических статей, наиболее яркая из которых - "Героизм и подвижничество" - была помещена в известном сборнике "Вехи"; сближается с самыми выдающимися представителями религиозного возрождения в России (Самарин, Новоселов и др.), издает в 1917 г. книгу "Свет Невечерний" - очерк системы нового его миросозерцания, написанию которой Булгаков посвятил 5 лет (1911-1916). "Книга моя, - писал Булгаков в предисловии, - представляет собой род духовной автобиографии или исповеди; она является обобщающим постижением, как бы итогом моего пройденного, столь ломаного и сложного - слишком сложного! - духовного пути". Книга эта, собственно, заканчивает период чисто философского творчества Булгакова; ныне, за исключением небольшого сборника "Тихие думы" (Москва, 1918), где собраны статьи по вопросам искусства - Булгаков всецело переходит к чисто богословскому творчеству.

Следует, пожалуй, назвать еще одно существенное обстоятельство, сыгравшее свою роль в духовной биографии С.Н. Булгакова, - его общение с Л.Н. Толстым. Вот, что пишет А.Б. Гольденвейзер в своем дневнике (запись от 20 марта 1897 г., Москва): "Был у Толстых, там был С.Н. Булгаков. Марксист.Л.Н. был в ударе и очень горячо, страстно спорил с Булгаковым, яро отстаивавшим свои марксистские положения. Диалектика Льва Николаевича одержала верх, и Булгаков аргументировал к концу все слабее и слабее. Я глубоко убежден, - пишет в примечании к этой записи А.Б. Гольденвейзер, - что эта беседа была одним из сильных толчков, заставивших Булгакова вскоре отказаться от марксизма и пойти по совершенно иному, хотя и весьма далекому от Льва Николаевича, пути". Влияние Л.Н. Толстого на Булгакова носило скорее "негативистский" характер: оно способствовало разрушению его старых воззрений, но не стимулировало формированию новых.

В 1918 году Булгаков принимает священство, попадает в Крым, откуда уже не сможет вернуться назад в Москву, становится на время профессором Симферопольского университета, но очень скоро покидает его из-за работы священнослужителя.23 ноября 1922 года в отношении С.Н. Булгакова уполномоченным отделения СОЧ КПУ Малли было составлено постановление, следуя которому он "подлежит бессрочной высылке из территории РСФСР без права возвращения".

В 1923 г. советская власть изгоняет Булгакова из России, и он едет сначала в Константинополь, а оттуда в Прагу, где читает лекции в русском юридическом факультете, существовавшем тогда в Праге, а в 1925 году переезжает в Париж в связи с основанием Богословского института в Париже. С самого начала Богословского института до конца дней своих Булгаков был его бессменным деканом; преподавал он в институте догматику.

В эти годы расцветает богословское творчество Булгакова. Кроме "малой трилогии" ("Купина Неопалимая", "Друг Жениха", "Лестница Иаковлева"), отдельных этюдов (часто довольно значительных, как "Икона и иконопочитание") Булгаков пишет "большую трилогию" - "О богочеловечестве" (ч. I - "Агнец Божий", ч. II - "Утешитель", ч. III - "Невеста Агнца"). Последний том трилогии выходит уже после смерти Булгакова. Кроме этих трудов осталось немало его книг, вполне подготовленных к печати, из которых пока увидела свет только книга об Апокалипсисе, остальные остаются еще не напечатанными.

Софиологическое понимание догматов христианства вызывало в адрес Булгакова суровое осуждение в ереси со стороны митрополита Сергия (Москва), имевшего, впрочем, под руками лишь обстоятельные выписки из его книги, сделанные противниками Булгакова и ими посланные в Москву. Митрополит Евлогий, как ректор Богословского института, счел нужным создать особую комиссию для уяснения вопроса о "еретичестве" о. Булгакова; доклад комиссии был, в общем, благоприятен для Булгакова, который мог дальше продолжать свое преподавание в Богословском институте.

Весной 1939 г. Булгаков должен был подвергнуться тяжелой операции. Операция прошла удачно, но голосовые связки были удалены, однако, через несколько месяцев Булгаков мог говорить (почти шепотом), мог совершать литургию и даже читать лекции. Летом 1944 г. вследствие кровоизлияния в мозг Булгаков скончался.

Сергей Николаевич Булгаков родился в 1873 г. в небольшом городке Ливны Орловской губернии в семье священника. Учился в духовном училище и в Орловской духовной семинарии, затем в Елецкой гимназии. В 1894 г. закончил юридический факультет Московского университета.
Еще во время учебы в семинарии Булгаков пережил религиозный кризис и увлекся марксизмом. В университете он серьезно занимался изучением политической экономии.
Углубленно занимаясь марксизмом, Булгаков со временем понял несостоятельность этого учения. Под воздействием чтения русских религиозных мыслителей (Л.Толстого, Ф.Достоевского, Вл.Соловьева и др.), бесед и споров с Толстым он снова обретает религиозную веру (см. С.Булгаков От марксизма к идеализму. М.,1903) Подобная эволюция была характерна для рус. интеллигенции той поры, и вскоре Б. выдвигается в ряд ее признанных дух. лидеров. Он стал одним из осн. участников сб. "Проблемы идеализма" (1902), где впервые объединились ведущие лица нарождавшегося религ.-филос. движения; назв. сб. его статей "От марксизма к идеализму" (1903) сделалось крылатым словом, выразившим духовный смысл ист. момента.

Последующие годы период наибольшей обществ, и публицист, активности философа. Он участвует во множестве начинаний, знаменующих собой религ.-филос. возрождение в журн. "Новый путь" и "Вопр. жизни", сб. "Вопр. религии", "О Вл. Соловьеве", "О религии Льва Толстого", "Вехи" , в работе "Религ. филос. об-ва пам. Вл. Соловьева" и книгоизд-ва "Путь", где в 1911-17 гг. выходили в свет важнейшие произведения рус. религ. мысли. В 1906 г. он был также избран депутатом Второй Гос. Думы (как беспартийный "христ. социалист"). В творчестве его в этот период совершается переход от лекций и статей на темы религии и культуры (важнейшие из них были им собраны в двухтомник "Два града", 1911) к оригинальным филос. разработкам. В монографиях "Философия хозяйства" (1912) и гл. обр. "Свет Невечерний" (1917) он намечает основы собственного учения, идущего в русле софиологии Вл. Соловьева и Флоренского, однако вобравшего и заметное влияние позднего Шеллинга, а также ряд собственных идей, питаемых интуициями правосл. религиозности. Процесс постепенного возврата к церк.-правосл. миросозерцанию завершается уже в рев. годы принятием священства (1918). С этим завершением Б. сразу же начинает играть видную роль также и в церк. кругах, активно участвуя в работе Всерос. Поместного Собора Православной Церкви (1917-18) и близко сотрудничая с патриархом Тихоном. Восприняв безусловно отрицательно Окт. переворот, о. Сергий быстро откликнулся на него диалогами "На пиру богов" , написанными в стиле и духе "Трех разговоров" Вл. Соловьева; диалоги вошли в колл. сб. "Из глубины" (1918; 2-е изд. М., 1991). В годы гражданской войны о. Сергий находился в Крыму и, будучи оторван как от иерейского служения, так и от обществ.-публ. деятельности, интенсивно работал в философии. В написанных тогда соч. "Философия имени" (1920, изд. 1953) и "Трагедия философии" (1920, изд. в нем. пер. 1928) он подверг пересмотру свой взгляд на соотношение философии и догматики христианства, придя к выводу о том, что христ. умозрение способно выразиться без искажений исключительно в форме догмат, богословия. Последнее и стало с тех пор основной сферою его творчества.

В 1922 г. о. Сергий был включен в составленные ГПУ по инициативе В.И. Ленина списки деятелей науки и культуры, подлежащих высылке за рубеж. 30 дек. 1922 г. он отправляется из Крыма в изгнание и после недолгого пребывания в Константинополе в мае 1923 г. занимает должность проф. церк. права и богословия на юрид. ф-те Рус. Науч. Ин-та в Праге. Вскоре при его ближайшем участии возникает и успешно осуществляется проект создания в Париже Правосл. Богосл. Ин-та. С его открытия в 1925 г. и до своей кончины о. Сергий был его бессменным главой, а также проф. каф. догмат, богословия. Под его рук. Сергиевское Подворье как стали называть комплекс ин-тских строений с храмом во имя преподобного Сергия Радонежского выросло в крупнейший центр правосл. духовности и богосл. науки в зарубежье. Пастырская, проф. и руководящая работа в Ин-те ядро всей деятельности о. Сергия в последнее двадцатилетие его жизни.

Эта деятельность была чрезвычайно многогранна. Помимо дел, связанных с Ин-том, и помимо богосл. творчества, о. Сергий уделял большое внимание еще по меньшей мере двум сферам: дух. руководству рус. молодежью и участию в экуменическом движении. Центральным руслом религ. активности рус. молодежи за рубежом стало Рус. Студ. Христ, Движение. и о. Сергий был одним из главных его отцов-основателей. Он участвовал в его зарождении, в первых съездах РСХД в Пшерове (Чехословакия) и Аржероне (Франция) и продолжал постоянно его курировать, оставаясь для членов Движения незаменимым наставником и авторитетом. В работу экуменич. движения о. Сергий включился в 1927 г. на Всемир. христ. конференции "Вера и церк. устройство" в Лозанне. До кон. 30-х гг. он принял участие во мн. экуменич. начинаниях, став одним из влиятельных деятелей и идеологов движения; в 1934 г. он совершил большую поездку по США. Наиболее перспективным направлением в экуменич. сфере оказалось сотрудничество с англиканской церковью. Объективные возможности для сближения между православием и англиканством указывались и "были признаны со времен Хомякова; трудами о. Сергия и его сподвижников (о. Георгия Флоров c к o г o , Н.М. Зернова, Г.П. Федотова и др.) они начали воплощаться в жизнь. В кон. 1927 нач. 1928 г. проходит англо-рус. религ. съезд, результатом к-рого стало учреждение двухстороннего Содружества св. Албания (древнеангл. св. мученик) и преподобного Сергия Радонежского. Это Содружество продолжает свою деятельность поныне.

В 1939 г. у о. Сергия был обнаружен рак горла. Он перенес опасные операции, побывал на пороге смерти и в значительной степени утратил способность речи. Начавшаяся мировая война ограничила еще более сферу его трудов. Однако до последних дней жизни, в тяжелых условиях оккупированного Парижа, он не прекращал служить литургию и читать лекции (что стоило ему огромных усилий), а также работать над новыми соч. Его творчество обладает редкой цельностью: всем его главным темам он сумел подвести итог и дать отчетливое завершение. Как и в каноне Свящ. Писания, его последняя кн. он закончил ее совсем незадолго до смерти "Апокалипсис Иоанна".

Творчество о. Сергия начиналось с публицистики, статей на экон., культ.-обществ, и религ.-филос. темы. Помимо начального этапа, публицистика выходила на первый план в Крит. моменты жизни России: революция 1905-07 гг., нач. первой мировой войны, 1917 г. Целый ряд существенных тем булгаковской мысли остался развит почти исключительно в данной форме: религия и культура, христианство, политика и социализм, задачи общественности, путь рус. интеллигенции, проблемы церк. жизни, проблемы искусства... Б. не просто участник знаменитых "Вех" (1909, ст. "Героизм и подвижничество"), но и один из главных выразителей "веховства" как идейного движения, призвавшего интеллигенцию к отрезвлению, отходу от стадной морали, утопизма, оголтелого революционерства в пользу работы дух. осмысления и конструктивной соц. позиции. В этот же период он разрабатывает идеи соц. христианства, в широком спектре, включающем анализ христ. отношения к экономике и политике (с апологией социализма, постепенно шедшей на убыль), критику марксизма, но равно и бурж.-капиталист. идеологии, проекты "партии христ. политики", отклики на злобу дня (с позиций христ. либерально-консерват. центризма) и проч. Особое русло составляет тема России, разрешаемая, вслед за Достоевским и Соловьевым, на путях христ. историософии. Мысль Б. тесно слита с судьбой страны, и, вслед за трагическими перипетиями этой судьбы, его взгляды сильно меняются. Начало первой мировой войны отмечено славянофильскими статьями, полными веры во всемирное призвание и великое будущее державы. Но уже вскоре, в диалогах "На пиру богов" и др. текстах рев. периода, судьба России рисуется в ключе апокалиптики и тревожной непредсказуемости, с отказом от всяких рецептов и прогнозов: краткое время Б. считал, что католичество лучше православия сумело бы помешать процессам раскола и разложения, подготовившим катастрофу нации (диалоги "У стен Херсониса", 1922, опубл.: "Символ", 1991, № 25). В поздний период в его публицистике остаются по преимуществу лишь церк. и религ.-культ. темы.

Учение о. Сергия прошло в своем развитии два этапа, филос. (до изгнания с родины) и богосл., к-рые, разнясь по форме и отчасти по источникам, влияниям, вместе с тем прочно связаны единством ведущих интуиций и центральных понятий. На всем своем пути это есть учение о Софии и Богочеловечестве, христ. учение о мире и его истории как воссоединении с Богом. Важнейший движущий мотив учения оправдание мира, утверждение ценности и осмысленности его бытия. При этом, полемизируя с традицией нем. идеализма, Б. отказывается рассматривать разум и мышление в качестве высшего начала, наделенного исключительной прерогативой связи с Богом: предмет утверждения мир во всей его материально-телесной полноте. Оправдание мира предполагает т.о. оправдание материи, и тип своего филос. мировоззрения Б. иногда определял взятым у Вл. Соловьева сочетанием "религ. материализм". В парадигмах христ. мысли задача филос. оправдания мира требует выполнения двух последовательных заданий: необходимо раскрыть связь мира и Бога, а затем, всюду руководясь этой связью, развить собственно учение о мире, трактовку материи, телесности и др. начал здешнего бытия. Таков лог. порядок учения Б.; но ист. был обратным ему: мысль о. Сергия развивалась "снизу", от экон. проблематики и филос. учения о хозяйстве ("Философия хозяйства") к общему учению о материи и о мире, уже въявь опирающемуся на определенные постулаты о связи мира и Бога, но еще не делающему сами эти постулаты предметом особого анализа ("Свет Невечерний"), и, наконец, к развернутой богосл. системе, дающей окончательное решение исходной задачи: укореняющей мир в Боге и вместе с тем прямо следующей христ. откровению и догматике.

Поскольку мир в христ. онтологии тварное бытие, то учение о мире начинается у Б. с учения о творении. Суть тварности раскрывает вопрос: из чего создан мир? Ответ о. Сергия ортодоксально следует библейской традиции: творение мира творение из ничто, чистого небытия и несуществования. Б. прослеживает историю понятия Ничто и его применений в онтологии и, отвергая применения явно или скрыто пантеистические, выделяет определенную линию, от Платона до Шеллинга, на идеях к-рой строит свою концепцию. Тварное бытие трактуется им как особый род ничто, наделенный производящими потенциями, чреватый бытием, превращением в нечто. Это соответствует платоновскому и неоплатонич. понятию меона, или относительного небытия; чистое же ничто, всецелая противоположность бытию, передается понятием укона, радикального отрицания бытия. Т.о. возникает (уже выдвигавшаяся у позднего Шеллинга в "Изложении филос. эмпиризма") философема о творении мира как превращении или подъятии укона в меон творческим актом Бога.

Далее строится концепция материи, где Б. отчасти следует "Тимею" Платона. Как бытие, погруженное в водоворот возникновения и уничтожения, переходов и превращений, тварное бытие есть "бывание". Но за множественностью и многоликостью бывания необходимо предполагать единую подоснову, в лоне к-рой только и могут совершаться все возникновения и превращения. Эта универсальная подоснова ("субстрат") бывания, из к-рой непосредственно возникает все возникающее, все вещи мира, и есть материя. Б. принимает относящиеся к ней положения античной традиции. Материя "третий род" бытия, наряду с вещами чувственного мира и их идеальными первообразами, идеями. Она есть неоформленная, неопределенная "первоматерия", materia prima потенциально сущее, способность выявления в чувственном. В своем онтол. существе она, как и тварное бытие вообще, есть меон, "бытие небытие". Но эти положения дополняются др., связанными, в первую очередь, с рождающей ролью материи. По Б., она выступает как "Великая МатерьЗемля" древних языческих культов Греции и Востока, а также "земля" первых стихов Кн. Бытия. "Земля" и "мать" ключевые определения материи у Б., выражающие ее зачинающую и родящую силу, ее плодотворность и плодоносность. Земля "насыщена безграничными возможностями"; она есть "всематерия, ибо в ней потенциально заключено все" (Свет Невечерний. М„ 1917, с. 240-241). Хотя и после Бога, по Его воле, но материя есть также творческое начало. Вслед за Григорием Нисским Б. рассматривает бытие мира как процесс. прямо продолжающий источный творч. акт Бога непрестанно длящееся творение, совершаемое при непременном активном участии самой материи. Здесь концепция Б. оказывается на почве патристики, расходясь с платонизмом и неоплатонизмом; окончательный же свой смысл она получает в контексте христологии и мериологии. Земля-мать не просто рождает, изводит из своих недр все сущее. На вершине своего рождающего и творч. усилия, в его предельном напряжении и предельной чистоте, она потенциально является "Богоземлей" и Богоматерью. Из недр ее происходит Мария и земля становится готовою приять Логоса и родить Богочеловека. Земля становится Богородицей и только в этом истинный апофеоз материи, взлет и увенчание се творч. усилия. Здесь ключ ко всему "религ. материализму" Б.

Дальнейшее развитие учения о мире требует уже большей конкретизации связи мира и Бога, что доставляют концепции Софии и софийности. В своей зрелой форме они представлены в богосл. системе Б., на пути к к-рой лежал еще один промежуточный этап: критика философии ("Трагедия философии"). К его появлению привело (явное и для самого Б., и для его критиков) расхождение между церк.-правосл. корнями его метафизики и тем филос. языком, методом, к-рый эта метафизика использовала и к-рый принадлежал львиной долей клас. нем. идеализму. В "Трагедии философии" предлагается новая интерпретация систем европ. философии. В се основе утверждаемое Б, соответствие между онтол. структурой и структурой высказывания, языка (ход мысли, предвосхищающий мн. позднейшие лингвофилос. построения на Западе).

Б. исследует его и в др. кн. того же периода, "Философии имени", посвященной апологии имяславия и родственной аналогичным апологиям Флоренского и Лосева. Из соответствия выводится классификация филос. систем, позволяющая увидеть в их главных видах разл. монистические искажения догмата троичности, к-рый исключает монизм и требует полного равноправия, единосущия трех начал, соединенных в элементарном высказывании ("Я есмь нечто") и понятых как начала онтол. В итоге история философии предстает как история особого рода тринитарных ересей. Б. делает вывод, что адекватное выражение христ. истины принципиально недоступно для философии и достижимо лишь в форме догмат. богословия.

Началом богословского этапа Б. служат обширные штудии церк. учения о Св. Троице, Божественной Ипостаси и Премудрости Божией (ст. "Ипостась и ипостасность", 1925: "Главы о троичности", 1928, 1930; кн. "Купина неопалимая", 1927). На этой основе, на смену ранним дорев. вариантам, о. Сергий выдвигает в "Агнце Божием" (Париж, 1933) свое окончательное учение о Софии, завершаемое затем в "Утешителе" (1936) и "Невесте Агнца" (1945). Как во всех опытах софиологии (ср. Соловьев, Флоренский), София Премудрость Божия начало, посредствующее меж Богом и миром, "мир в Боге", предвечно сущее в Боге собрание идеальных первообразов всего сущего, аналог платоновского мира идей. Однако все софиологические учения имеют спорный и сомнительный статус, ибо все попытки введения Софии в христ. учение о Боге до сих пор вызывали сильные догмат. возражения. В учении Б. София сближается с Усией, Сущностью Триединого Бога: "Божественная София есть... природа Божия, усия, понимаемая... как раскрывающееся содержание, как Всеединство" (Агнец Божий, с. 125). Данное решение, как и мн. его следствия, также вызвало возражения и полемику; в 1935 г. учение Б. было осуждено в указах Моск. Патриархии, а также зарубежного Архиерейского Собора в Карловицах. В.Н.Лосский. критически анализируя учение, находит, что суть его "поглощение личности софийно-природным процессом, уничтожающим свободу, замена Промысла, предполагающего нравств.-волевое отношение личностей, природно-софийным детерминизмом" (Спор о Софии. Париж, 1936, с. 82). О. Сергий отвечал оппонентам, и "спор о Софии" не получил окончательного решения по сей день, хотя надо отметить, что учение Б. не привлекло на свою сторону практически никого из богословов.

Вместе с тем, помимо своего софианского ядра, система Б. содержит немало плодотворных идей и разработок. В согласии с концепцией Богочеловечества она развивает учение о мировом процессе, к-рый во всей целокупности, от акта творения, через пребывание в падшести и до финального Преображения, представляется как "Богочел. процесс", воссоединение твари с Богом. В этих рамках возникает целый ряд частных учений о разл. сторонах жизни мира. Раньше и полнее всего у Б. развито учение о хозяйстве, в сферу к-рого включается и экон., и науч.-техн. деятельность человека. Отражая двойственную природу падшего бытия, хозяйство совмещает в себе свободной творч. "труд познавания и действия", в к-ром раскрывается софийность мира, и "рабство ничто", служение рожденной падением природной необходимости. Важное место в Богочел. процессе принадлежит искусству. Б. трактует его как способность увидеть и показать софийность мира, ибо одно из главных имен Софии Красота. Но как все в падшем бытии, искусство несет и печать ущербности: оно стремится и не может стать теургией, действенным преображением мира. Аналогично анализируются феномены пола, творчества, власти и др.: Б. усматривает всюду как софийное, благое начало, так и печать падшести, небытия. В последние годы сюда присоединяется анализ "последних вещей", смерти (Софиология смерти // Вестн. РСХД. 1978, № 127; 1979, № 128) и конца мира (эсхатология "Невесты Агнца").

Рассматривая мир под знаком динамики, процесса, учение Б. о мире представляется в целом как теология истории, где в центре находится София как Церковь, поскольку "Церковь действует в истории как творящая сила" (Невеста Агнца, с. 362), и Богочел. процесс может быть понят как становление всего мироздания Церковью. В общем же своем типе и облике, в ряде ведущих мотивов и идей его система напоминает большие теологические системы совр. зап. христианства, сближаясь с учениями Тейяра де Шардена и, несколько меньше, Тиллиха.

С. Хоружий (Русская философия. Малый энциклопедический словарь, М., 1995.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ

по дисциплине «Философия» на тему:

«РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ СЕРГЕЯ НИКОЛАЕВИЧА БУЛГАКОВА»

Введение

История всей русской философии не раз была предметом анализа исследователей. Первый опыт определения специфики русской философии принадлежит Гавриилу Воскресенскому- профессору Казанской духовной академии. В 1839-1840 годах он опубликовал многотомную отечественную « Историю философии» .

Уже в конце XIX появляются работы таких известных исследователей как: А.И Введенского, А. Ф Лосева, Г.Г Шпета, Б. В Яковенко. Они рассматривали историю и специфику русской философии. Их оценки были неоднозначный, и содержали в себе много критических высказывании. Многие из них находились на позиции евроцентризма и не смогли верно определить роль и значение русской самобытной мысли. Сводя значение философии лишь к гносеологическим проблемам, они делали вывод об отсутствии в России развитой формы философской рефлексии.

Все выше перечисленные исследователи помимо русской религиозной философии, придавали большое значение и русской религиозной философии. Все по-разному относились к русской религиозной философии, но подчеркивали, что она имеет очень большое влияние на философию в целом.

В советский период религиозно ориентированные течения получали негативную оценку, и они рассматривались как « помехи».

Не издавалось никакой литературы, исключением являлись пособия А. А Галактионова и П.Ф Никандрова. Авторы хоть и придерживались марксистского взгляда на историко-философский процесс, в то же время излагали и концепции русских идеалистов, конечно, с критических позиций.

Несмотря на то, что на сегодняшнее время, все трудности остались позади, проявление творческой мощи отечественных мыслителей, русская религиозная философия, ждет целостного анализа.

Соотношение религиозных и философских взглядов того или иного исследователя, сосуществование догматической обязательности со стремлением к свободному философскому исследованию, пути философизации православного богословия, оценка идей русской религиозной философии представителями официальной церкви, взаимоотношение духовно-академической и религиозно-философской традиции и другие важные элементы до сегодняшнего дня изучены недостаточно.

1. Феномен русской религиозной философии

Изучение такого феномена как « русская религиозная философия» предполагает раскрытие этого понятия, выявление его специфики по отношению к « православной мысли» или « православной философии». Наиболее близким к русской религиозной философии является « православная мысль». Это достаточно объемное и не имеющее четкого определения понятие, но можно выделить его широкое и узкое направление.

В первом случае это может быть православно направленные художественные произведения, литературные труды и другие формы проявления духа.

В узком значение слова-взгляды, которые вписываются в контекст догматики, церковной доктрины, которые являются собственно православными. Следует подчеркнуть, что церковность, не значит одинаковость, потому что для православия характерно признание принципа сборности или, по другому, « единства во множестве» .

Следовательно, русская религиозная философия- часть православной мысли, понимаемой в широком смысле этого термина.

В православной мысли можно выделить различные течения: консерватизм, новаторство, модернизм и многие другие.

Для богословия имеется единая основа, но это единство не упраздняет индивидуальных особенностей мыслителей. У каждого своеобразная трактовка. Поэтому в рамка православия могут существовать такие разные мыслители как А. С Хомяков, П. С Казанский, П. А Флоренский, В.Н Лосский и С.Н Булгаков.

При анализе религиозной философии, необходимо изучить два стереотипа, которые устойчиво присутствовали в историко-философских изысканиях.

Первый, как уже отмечалось, связан с европоцентризмом, который неразрывно связан с историей западной Европы. Принятие православия славянским народом, с точки зрения некоторых мыслителей, приводит к застою в сфере мысли, ибо на славянской почве христианство лишена плодотворного влияния, по сравнению с европейцами. Исходя из такой трактовки православия, следует признать, что ничего творчески оригинального, в истории русской религиозной философии, создано быть не может. Стоит отметить, что не только иностранные мыслители, приводили такие выводы, но и ряд отечественных мыслителей, сводились к такому мнению.

По мнению П.Я Чаадева, самостоятельная умственная работа, несвойственна в русском обществе. Естественно, в современном обществе, трактовка была изменена, но суть осталась неизменной. Русская философская традиция- отклонение от магистрального пути развития человеческой мысли.

Тема специфики русской философии, её познавательных и социальных функции,является, по сути, неисчерпаемой. При этом очень важно, какой ценностной ориентации придерживается ученый, анализирующий историю отечественной философии. Например, П. А Флоренский, специально отмечал, что в отличии от естествознания, имеющего дело с делом безразличным к духовной культуре, в исторических науках, и науках о культуре, предметом изучения выступает духовная ценность. Исходя из этого, он находит в русской религиозной философии,совершенно противоположные черты.

Второй стереотип связан с просветительской традицией, рассматривающей эпоху Средневековья, как время « мрачного и тусклого существования» , как своеобразный, летаргический сон интеллекта.

Христианский универсализм, обращенность к людям всех нации не отменяет национальных компонентов, имеющихся в реальной церковной мысли. Следовательно, историческое бытие религии, неразрывно связан с историей того или иного этноса.

Несомненно, ведущую роль в русской религиозной философии играет органическая религия. Она является духовной основой, на базе которой, формируются особенности национальной психологии, культуры. Органическая религия оказывает существенное влияние на процесс развития общества. Она выступает важной интегрирующей силой для этноса, она сплачивает его на основе традиции, сохраняет и развивает национальное самосознание.

Для русских органической религией является православие, в силу этого история отечественного философствования неотделима от истории русского православия. Естественно поэтому, что особенности православия наложили отпечаток на русскую философскую традицию, которого нет в философских школах, ориентирующихся на западное христианство, ибо оба этих направления имеют ряд принципиальных отличия. Поскольку идейной основой отечественной философии является восточное христианство, постольку именно взаимоотношения любомудрия с православием, которое носило различный характер в ходе истории, и определяет периодизацию русской религиозной философии.

Первый этап (XI-XVII)- русская средневековая философия - проходил под доминантым влиянием православных установок; второй этап(XVIII -XIX), в этот период появляется самостоятельная светская философия, прежде всего как часть просветительской идеологии, оппозиционной по отношению к исторической Церкви; третий этап(XIX-XX)- характеризуется созданием самобытной русской религиозной философии, опирающейся на синтез православной традиции с высокоразвитыми формами философского мышления; наконец, современная религиозная философия, представленная, прежде всего как православная философия.

Множество различных исследователей, как русских,так и зарубежных, были заняты поиском правильным течение русской религиозной философии. Как уже было сказано выше, такими исследователями были В.С Соловьев, Н.А Бердяев, Д.А Андреев, Л.Н Толстой, С. Н Булгаков.

Меня очень заинтересовали исследования Сергея Николаевича Булгакова в области русской религиозной философии, поэтому тема моего реферата звучит как « Русская религиозная философия С. Н Булгакова».

Сергей Николаевич Булгаков родился в июне 1871 года в семье священника. Он получил хорошее образование, учился в Ливенском Духовном училище и в Орловской Духовной семинарии.

Помимо этого он окончил юридический факультет Московского университета.

В 1906 годах С.Н. Булгаков окончательно выбирает религиозно-философский путь, принимает участие в знаменитом сборнике "Вехи" , в 1911 году на свет выходит сборник статей "Два града". В 1912 году появляется книга "Философия хозяйства", в которой автор рассматривает всю проблематику политэкономии и социальной философии, с точки зрения философии религии. Продолжением этой работы стала книга «Свет невечерний».

2. Генезис философских взглядов С.Н Булгакова

2.1 Путь от марксизма до религиозного православия

Идейное наследие философских взглядов Булгакова уже давно привлекает внимание и анализируется многими как светскими, так и религиозными исследователями. Но все - таки, существует ряд тем, которые изучены недостаточно. Это такие проблемы как понимание мыслителем богословского творчества, сборности, историософии.

По работам Булгакова становится видно, что философ прошел трудный путь от марксизма к идеализму, а затем к религиозно-провославному миропониманию. Творчество мыслителя можно разделить на три этапа:

До 1903 г- марксистский, характеризуемый интересом по преимуществу к социально экономическим вопросам.

1903-1925г-религиозно-философский.

После 1925г-богословский, связанный прежде всего с экклезиологической и софиологической проблематикой.

Следует отметить, что в марксистский период, когда для него материалистическое понимание истории, является необходимым условием введения « социальных явлении в систему научного опыта» , он признает недостаточную разработанность марксистской социологии.

3.2Религия и марксизм с точки зрения Булгакова.

В дальнейшем, Булгаков, понимал, что поиски аналогии марксизма, оборачивается подрывом веры. Исходя из этого, он опубликовал статью

« Основные проблемы теории прогресса», в котором он выступает против позитивистского и материалистического мировоззрения, так-как человек не может жить одной точной наукой, потому что потребность в «метафизике и религии неустранимы и никогда не устранялись из жизни человека».

Переоценка позиции сопровождалось у Булгакова двумя очень важными выводами.

Во-первых, невозможно установить исторические закономерности, и в логическом порядке описать исторический процесс.

Во- вторых вера в абсолютный смысл жизни человечества приводит к « порочному кругу».

На этом этапе мыслитель Сергей Николаевич Булгаков, начал отходить от марксизма и начал распространять принципы религиозно- идеалистического мировоззрения на онтологию и гносеологию.

Одной из наиболее трудных проблем в философии, решением, которого, занимались очень многие мыслители, является вопрос о соотношении единой природы духа и многоликости мира.

Другими словами, необходимо сказать, как в бытии сочетается единство и множественность, духовная общность и неповторимая индивидуальность.

Тут Булгаков делает упор на софийность мира, которая подчеркивает единый источник всего существующего, которым выступает Бог.

В результате, он, приходит к выводу, что « единство осуществляется только во множестве».

Булгаков вслед за В.С Соловьевым считал индивида « проводником всеединяющего божественного начала в стихийную множественность» .

Однако в человеческой природе проявляется « болезнь бытия», так как она в своей индивидуальной стихии вырывается из софийского единства. Именно этот процесс отрыва личности предопределяет специфику человеческого познания.

Идеалом знания у Булгакова, выступает не рациональная система, которая опирается на аргументы рассудка, а синтезированное образование, которое стремится соединить реальное с идеальным, рассудочное с эмпирическим, материальное с трансцендентным. Выразить суть « организм-идеи» невозможно, поэтому « разум упирается в антиномии» . Антиномизм не должен порождать скептицизм. В этой сфере Булгаков не соглашается с западноевропейской мыслительной традицией, которая ставит « философию выше религии » . Правильное соотношение между ними заключается в том, что « религия, как откровение, как учение не рационалистическое, но догматическое или миротворческое, предшествует философии, поскольку стоит выше нее» . Но, тем не менее, русский мыслитель не отрицает значение науки для общества. С его точки зрения,наука находит свое оправдание, если её рассматривать как « общественный трудовой процесс, который направлен к получению знаний, нужных для существования человека.

3.3Сферы человеческого познания.

По мнению Булгакова, существуют три главные сферы человеческого познания: религиозная, философская и научная. Между ними прослеживается четкая субординация, если двигаться снизу вверх, то это путь от науки через философию к религии.

Следовательно, богословская, философская и научная сферы познания, для того чтобы выполнить свое предназначение, то есть сделать человека « причастным софийным началам» должны иметь не только гносеологичекие, но и определенные ценностные ориентиры. Для Булгакова эти ценностные ориентиры задаются православием.

3.Богословско-философские темы Булгакова

В послереволюционный период Русская православная церковь оказалась в очень не простом положении. Беспрецедентное давление тоталитарной власти, привело к тому, что многие образованные верующие отреклись от религии. К тому же, массовые эмиграции, за рубежом оказались многие видные священнослужители. Все это приводит церковь к образовательному спаду. В церкви остались лишь те, которые не мыслили своей жизни вне православия. В послереволюционные годы преобладали сторонники православного консерватизма.

Следует так же отметить, что массовые, необоснованные репрессии, которые обрушились, на представителей церкви, практический исключили богословское творчество из духовной жизни.

За границей, в условиях инословного окружения и на фоне тех изменений, которые были в Советском союзе, остро встал вопрос о « верности православному церковному преданию».

При решении таких проблем в зарубежном православии выявили два подхода.

В первом случае предание понимается как неподвижное и неизменное состояние веры.

Во втором случае предание понимается « как живущее и развивающееся в истории» учение.

С точки зрения Булгакова, отечественные представители претендуют на « выражение полноты православного учения», однако в действительности вера, не может охватить все стороны нравоучения. Тогда мыслитель, обращается к термину теологема.

3.1 Теологема и догматика

Теологема, то есть, частичное богословское мнение, и она не должна претендовать на безошибочность и всеобщую обязательность. По словам Булгакова « область догматики не должна совпадать с наличными догматами» . Из этого следует, что догматика должна опираться не только на символ веры, но она может « восполняться из других источников, помимо из прямых и обязательных догматических определении» .

Этот процесс предполагает искания догматики, то есть борьбу богословских мнений, которые существует уже достаточно долгое время.

В связи с этим возникает несколько вопросов: о критериях богословской истины, о догматическом развитии, о соотношении догматизма и богословского мнения.

Сергей Николаевич Булгаков глубоко изучал эти проблемы, он понимал, что вопрос об истинности того или иного церковного положения, то есть вопрос о непогрешительном авторитете Церкви представляет собой исключительную трудность в постановке и обсуждении и,может быть невозможность для окончательного теоретического развития.

Католики, приписывают высший авторитет в вопросах вероучения и приписывают непогрешимость римскому папе. Протестантизм же объявляется религией возродившейся личности, то есть, через свое обоснование, найти себя и через себя стать церковью.

Булгаков подчеркивает « что протестантизм оказывается « эго-папизмом, в котором каждый….хочет быть для себя папой притязая, следовательно, на непогрешимость в делах веры» . У Булгакова критика католицизма и протестантизма во многом опирается на аргументы, которые выдвинул А.С Хомяков. Все их рассуждения сводятся к тому, что папизм и протестантизм во многом схожи друг с другом, несмотря на имеющиеся различия.

Помимо этого, при оценке православия, Булгаков так же опирается на доводы А.С Хомякова. Он считает сборность высшим проявление религиозного сознания, определяя ее как « единство во множестве». Для него слова сборность и истинность совпадают, быть сборным - значит « быть в истине, а значит познавать её» . Эти принципы, наиболее адекватно, а выраженные в православии, но они противостоят католическому авторитаризму, так и протестантизму. Поэтому непонимание православной церковности, исходит из игнорирования соборности при рассмотрении догматических исканий.

Сложность раскрытия соборности, состоит в том, что « понятие языка, не вполне выражает сущность познаваемого», к тому же проявления « единства во множестве » многообразна в религиозной сфере. Наиболее общая классификация церковной соборности, по мнению Булгакова, является выделение в ней внешней, количественной и внутренней, качественной.

Внешнее понимание соборности обращает внимание на связь церкви с соборами, то есть « определяя церковь как содержащее учение всеселенских и поместных соборов» . Оно так же подчеркивает мысль о том, что « церковь собирает, включает в себя все народы и простирается на всю вселенную».

Поскольку и соборы и география распространения христианства зависят от исторических условий, от духовных запросов того времени. Внешнее проявление соборности проявляется человеческим фактором.

Внутренне, в определении соборности делается акцент на то, что она очень близка к истине. Эта истина имеет трансцендентный характер, она не зависит ни от каких условий,человеческих жизней.

Качественная сторона соборности имеет в своем основании учение о Троице: Бог един и в то же время существует в трех ипостасях, каждая из которых обладает определенными качествами. В Троице « единство во множестве» находит свое наиболее полное, абсолютное выражение, поэтому « Святая Троица есть предвечная соборность» . В ней содержится вся полнота самораскрытия. И в то же время вся «полнота единства». При этом «в Святой Троице совершается то,что невместимо для тварного сознания» , так как проявить её идею, раскрыть её содержание невозможно.

3.2 Явление Соборности

Для Булгакова соборность является свойством, уходящим в « самые недра церковной жизни», и в этой связи к ней нельзя приобщиться при помощи рационалистических построении. При определении соборных истин, необходимо преодолеть противопоставление субъекта и объекта познания.

Православная духовная традиция подчеркивает, что истина это норма бытия, и лишь потом норма сознания. Только при таком подходе можно понять евангельское положении о церкви как столпе и утверждении истины. Поэтому познание соборных истин означает жизнь и существование в истине. Такой подход делает возможным и существенным связь соборности и онтологизма - двух характернейших особенностей русского менталитета. Та истина, которая не преобразует бытие, не может быть названа соборной, и, напротив, « ускоренность истины церковной народ» свидетельствует о её соборном характере.

Внешнее количественное, и внутреннее, качественное стороны соборности несуществуют изолированно друг от друга. Они взаимосвязано как сущность и явление. При этом сущность, отдана человеку на века, явление же носит исторический характер. Известно, что православная догматическое богословие особое значение в раскрытии вечных истин и веры, отводит вселенским собором.

Булгаков стремится внести уточнения в понимании роли вселенских и поместных соборов в жизни восточного христианства. В православии есть опасность диктовать соборные решения как внешний непогрешимый авторитет в делах веры. В этом случае православие сходится с католицизмом, но только вместо непогрешимости папы, объявляется непогрешимым мнение епископов. В обоих случаях, критерии церковной истины находится во вне. Соборная истина принадлежит всему народу и принимается верующими, не по велению собора, а в качестве выражения воли и сознания все церкви. Другими словами, все соборы имеют значения в качестве средства пробуждения и выявления церковного сознания.

Таким образом, по мнению Булгакова, православие не может и не должно знать внешнего вероучительного авторитета. Критерии истинности вероучения может принадлежать только всей полноте экклесии, и в результате станет понятным то, что « церковность есть истинность, а истинность есть церковность» . С точки зрения рационализма, такие тезисы образуют «порочный круг» доказывает то же через то же.

Однако как считает русский мыслитель « этот круг…есть естественный и неустранимые свойства суждения онтологического» .

Отрицание внешнего авторитета, ведет Булгакова к своеобразной трактовке догматов. Ортодоксальное богословие, как уже отмечалось, понимает догматы, значение непререкаемой бесспорной истины, имеющей абсолютный авторитет и не подлежащей критике. Исходя из такой установки, именно символ веры становится критерием истинности церковной мысли, и церковной жизни в целом.

Для Булгакова, догматы, не могут оцениваться как высшая вероучительная формула. Поэтому он считает, что, говоря о догматах, приходится иметь в виду не истинность тех или иных формулировок и определений, а правильность или неправильность их переживаний, которая заложена в основе. Речь идет о принижении догматического начала в церкви. В этом плане Булгаков продолжает линию М. Тареева, который декларировал первичность « мистического опыта верующего субъекта» перед догматическими установками. Следовательно, и для Тареева и для Булгакова, догматические формулировки образуют сферу вторичных явлении, однако если у первого они опираются на индивидуальный опыт, то у второго на соборный общие церковные начала. Исходя из этого, Булгаков считает, что догматика должна стать наукой свидетельствующей о содержании религиозной жизни и её внутренних фактов и самоопределении. Сам же « догматический инвентарь» , то есть внешняя форма выражения веры, хотя и должен изучаться, но нельзя преувеличивать его значение в религиозной сфере. К тому же, для мыслителя догматы не претендуют на полное выражение церковного самосознания, они являются лишь его частью. Поэтому соборность церковная неизмерима, богаче по содержанию всего того, что выявлено… в церковном учении. В данном подходе есть определенная опасность, так как он содержит возможность субъективных искажении православного нравоучения. Если догматической ясности нет, то появляется соблазн навязать церкви какое - либо мнение, которое не является благодатным. Церковная традиция, признавая факт отсутствия догматических формулировок, в то же время всегда подчеркивала необходимость соотносить, все явления церковной жизни с догматическими началами. Церковное придание становится таковым лишь тогда, когда согласуется с догматическими установками, вытекает из них.

Философ сам понимал, что его положения очень уязвимы, с точки зрения церкви. Булгаков считал, что если православие сведет сохранение своего духовного богатства к закончено категорической форме, то именно тогда наступит оцепенение церковной мысли. Догматическое развитие проявляется в раскрытии истин веры в истории, их уразумении в церковном опыте, который своеобразен для каждого верующего.

По мнению мыслителя, принятие догматических истин в православии, должно быть не внешним, т.е навязанным церковью, а внутренним и свободным. Но, в то же время свобода верующего должна быть соединена с церковной дисциплиной и послушанием.

Таким образом, отличие католического авторитаризма и протестанского личного произвола православие предлагает свободное избрание истины, и тем самым преодолевая ограниченность индивидуального сознания, происходит качественно новое состояние-многоединство.

Анализ проблем догматического развития затрагивает вопросы соотношения устойчивости и изменчивости в вероучении, взаимодействия церковной традиции и богословского творчества. Церковная соборность, как уже выяснилось, по мнению Булгакова, содержит ноуменальный и феноменальный характер.

Первый уровень связан с деятельностью Троицы. Внутренняя, сущностная соборность не может быть сведена лишь к пассивному сохранению истины в небесной церкви.

Мыслитель для обозначения активности использует специальный термин соборование.

Соборование - это акт, совершающийся во времени, оно так же позволяет осуществление частями, то есть познание истины, целого происходит по мере развития церкви.

Он приходит к выводу, что вначале этот процесс проявлялся в церковной жизни, то есть в метафизической практике, молитве.

Исходя из приоритета церковной жизни перед богословским сознанием, мыслитель делает вывод о том, что не догмат предписывает религиозную практику, но наоборот, эта последняя является основанием для догмата. Но в то же время он не отрицает очевидного факта, что после того как догматы станут элементами соборности, они уже служат основанием для практики.

В христианстве церковная жизнь не может мыслиться как неподвижно застывшая,напротив, она динамична и разнообразна. В связи с этим понятен вывод Булгакова о том, что соборность не только есть, но и совершается, и это есть продолжающееся откровение, которое совершается в истории как догматическое развитие.

Догматическое развитие- это соборование, которое совершается в тех формах, которые свойственны и доступны по месту и времени. Оно делает церковное предание жизненным, а значит изменчивым и становящимся, потому истинная экклезия никогда не может быть мертвой охранительницей предания. Соборование связывает церковь с той или иной страной или народом, которой её населяет. Отсюда становиться ясным, что на феноменальном уровне соборность приобретает народную окраску, в ней отражается ментальность того или другого народа. Подобное понимание предания, накладывает отпечаток и на отношение к богословскому творчеству.

Для Булгакова богословие - это также проявления соборования. Роль богословской мысли в истории христианства церковь оценила, возвеличив человеческие усилия в этой сфере. Русский мыслитель подчеркивает, что дела вселенских оборотов, то есть принятие соборных решений, судьбоносных для евангельской религии не осуществился бы без наличия богословских усилий. Но, все же, роль богословия не исчерпывается эпохой учителей церкви, потому что потребность в богословствования, опирающееся на все доступные средства научного исследования, была налицо на все времена.

Заключение

Во время работы над рефератом, мы пришли к выводу, что религиозная философия Сергея Николаевича Булгакова несколько отличается от взглядов других исследователей. Мыслитель закладывает основы собственного философского учения, который был направлен в русле софиологии. Он продолжал учения В.С Соловьева, соглашаясь с концепцией Богочеловечества, в котором развивается учение о мировом процессе, от акта творения через пребывание в падшестве и до финального преображения. Это представляется как « Богочеловеческий процесс».

В связи с этим происходит возникновение частных учений о различных сторонах жизни.

Помимо этого, рассматривание бытия под знаком динамики, представляется как теология в истории, где в центре находится Церковь.

Вся жизнь Булгакова стала примером исканий - напряженных, духовно-страстных, слитых рационализмом,патриотизмом и искренним служением церкви. В его работах помимо философских и религиозных построении, удивляет ряд точных,прозорливых мыслей относительно будущего всего мира.

Кроме всего вышесказанного, понимание догматического развития и богословского творчества, у Булгакова, носит новаторский характер. Саму церковь он определяет как «жизнь, творчество, порыв». Религиозный мыслитель должен в этом процессе найти свое место, что и попытался сделать Сергей Николаевич Булгаков в своих работах.

булгаков философия религиозный

Список литературы

1)Булгаков С.Н «Два града» Том 1. Москва 1971.

2)Булгаков С.Н « Труды по социологии и теологии» Том 2, Москва 1997

3)Булгаков С.Н «Догмат и догматика// Живое предание. Православие в современности» Москва 1997.

4)Шапошников Л.Е Федоров А.А « История русской религиозной философии» Москва 2006.

5)«История русской философии» под ред. М. А Маслина Москва 2008.

6)Булгаков С.Н «Очерки учения о церкви// Путь» Москва 1992.

7)Гулыга А.В « Русская идея и её творцы»

8)Акулинин В.Н «С.Н Булгаков: Библиография» Новосибирск 1996

9)Булгаков С.Н Сочинения Том 2 ,Москва 1993.

10) Булгаков С.Н « Благодатные заветы преп. Сергия русскому богословствованию» Книга 1.

Размещено на Allbest.ru

Б улгаков Сергей Николаевич (1871-1944), русский философ, экономист, теолог. С 1923 в эмиграции, жил в Париже. От легального марксизма, который Булгаков пытался соединить с неокантианством, перешел к религиозной философии, затем к православному богословию. Основные сочинения: "Философия хозяйства" (1912), "О богочеловечестве. Трилогия" (1933-45), "Философия имени" (издано в 1953).

Ранний период

Родился в семье потомственного священника. Учился в Орловской духовной семинарии, пережив кризис веры, покинул ее в 1888 и завершил образование в Московском университете в 1894 по кафедре политической экономии и статистики. До начала 1900-х гг. примыкал к течению легального марксизма и занимался исследованиями в области политэкономии, выпустил книги "О рынках при капиталистическом производстве" (1897) и "Капитализм и земледелие" (т. 1-2, 1900). На рубеже веков отходит от марксистской идеологии, обращается к философии немецкого классического идеализма, а также к русской мысли, творчеству Достоевского и Вл. Соловьева. Подобная эволюция была характерна для русской интеллигенции той поры, и вскоре Булгаков становится одним из признанных духовных ее лидеров. Он участвует в сборнике "Проблемы идеализма" (1902), выпускает сборник своих статей под программным названием "От марксизма к идеализму" (1903), активно участвует во множестве начинаний развернувшегося религиозно-философского возрождения - в журналах "Новый путь" и "Вопросы жизни", сборниках "Вопросы религии", "О Владимире Соловьеве", "О религии Льва Толстого", "Вехи", в работе Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева и издательства "Путь", где в 1911-17 выходили в свет важнейшие произведения русской религиозной мысли. В 1906 был избран депутатом 2-й Государственной думы (как беспартийный "христианский социалист"). Важнейшие из лекций и статей этого периода собраны им в сборнике "Два града" (т. 1-2, 1911). В философских разработках 1910-х (монографии "Философия хозяйства", 1912, и особенно "Свет Невечерний", 1917) Булгаков намечает основы собственного учения, идущего в русле софиологии Соловьева и П. А. Флоренского, однако испытавшего и заметное влияние позднего Шеллинга.

Годы революции
Процесс постепенного возврата к церковно-православному миросозерцанию завершается уже в революционные годы принятием священства (1918). Булгаков активно участвует в работе Всероссийского Поместного Собора Православной Церкви (1917-18) и близко сотрудничает с патриархом Тихоном. На Октябрьский переворот он откликнулся диалогами "На пиру богов", написанными в стиле и духе "Трех разговоров" Соловьева и вошедшими в коллективный сборник "Из глубины" (1918; переиздание 1991). В годы Гражданской войны, находясь в Крыму, Булгаков интенсивно работает над философскими сочинениями. В "Философии имени" (1920; издано 1953) и "Трагедии философии" (1920-21, издано в немецком переводе 1927) он приходит к выводу, что христианское умозрение может быть выражено без искажений исключительно в форме догматического богословия, которое с тех пор и становится основной сферой его творчества.

В эмиграции
В 1922 о. Сергий включен в составленные ГПУ по инициативе В. И. Ленина списки деятелей науки и культуры, подлежащих высылке за рубеж. 30 декабря 1922 он покидает Крым и после недолгого пребывания в Константинополе в мае 1923 занимает должность профессора церковного права и богословия на юридическом факультете Русского Научного института в Праге. При его ближайшем участии создается Православный Богословский институт в Париже (1925). С момента его открытия и до самой кончины о. Сергий был его бессменным главой, а также профессором догматического богословия. Под его руководством Сергиевское подворье (комплекс институтских строений с храмом во имя преподобного Сергия Радонежского) выросло в крупнейший центр православной духовности и богословской науки. Один из главных отцов-основателей Русского Студенческого Христианского Движения, Булгаков участвовал в первых его съездах в Пшерове (Чехословакия) и Аржероне (Франция) и затем продолжал его курировать. В 1930-х он стал одним из влиятельных деятелей и идеологов экуменического движения, в работу которого включился в 1927 на Всемирной Христианской конференции "Вера и церковное устройство" в Лозанне. В 1939 у Булгакова обнаружили рак горла, он перенес несколько операций, побывал на пороге смерти и в значительной степени утратил способность речи. Однако до последних дней жизни в оккупированном Париже продолжал служить литургию и читать лекции (что стоило ему огромных усилий), а также работать над новыми сочинениями.

Публицистика
Публицистика Булгакова всегда выходила на первый план в критические моменты жизни России: революция 1905-07, начало Первой мировой войны, 1917 год. Спектр ее необычайно широк: религия и культура, христианство, политика и социализм, задачи общественности, путь русской интеллигенции, проблемы церковной жизни, проблемы искусства и др. Булгаков - один из главных выразителей "веховства" ("Вехи", 1909, ст. "Героизм и подвижничество") как идейного движения, призвавшего интеллигенцию к отрезвлению, отходу от утопизма и оголтелого революционерства, к духовной работе и конструктивной социальной позиции. Разрабатываемые им идеи социального христианства включают анализ христианского отношения к экономике и политике (с апологией социализма, постепенно шедшей на убыль), критику марксизма, но также и буржуазно-капиталистической идеологии, проекты "партии христианской политики", отклики на злобу дня (с позиций христианского либерально-консервативного центризма) и т. п. Тема России решается, вслед за Достоевским и Вл. Соловьевым, на путях христианской историософии. Начало Первой мировой войны отмечено славянофильскими статьями, полными веры во всемирное призвание и великое будущее державы. Но уже в диалогах "На пиру богов" и др. судьба России рисуется в тонах апокалиптики и тревожной непредсказуемости.

Философия и богословие
Учение Булгакова прошло в своем развитии два этапа: философский (до его изгнания из России) и богословский, но на всем пути оно оставалось учением о Софии и Богочеловечестве, христианском учением о мире и его истории как воссоединения с Богом. Его движущий мотив - оправдание мира, утверждение ценности и осмысленности бытия во всей материально-телесной полноте. Полемизируя с немецким идеализмом, Булгаков отвергает тезис, согласно которому разум и мышление -высшее начало, имеющее исключительную прерогативу связи с Богом. Оправдание мира включает у Булгакова оправдание материи, и тип своего философского мировоззрения он иногда определял взятым у Соловьева выражением "религиозный материализм". Используя, как и отцы Церкви, идеи античной философии, Булгаков вносит в них христианские коррективы. Материя - это не только "меон", не оформленный универсальный субстрат чувственных вещей, она также "земля" и "мать", соучаствующая по воле Бога в бытии мира как творческом процессе, продолжающем акт сотворения. Венец и цель этого творчества - земное рождение Богочеловека Христа, в котором материя выступает как Богоземля и Богоматерь, а мир восходит к соединению с Богом. Связь Бога и мира определяется концепцией Софии Премудрости Божией.

Софиология
Софилогическая система догматического богословия развита Булгаковым главным образом в "большой трилогии": "Агнец Божий" (1933), "Утешитель" (1936), "Невеста Агнца" (1945). Здесь София сближается с "усией", сущностью Св. Троицы. Это сближение, как и его следствия, вызвало возражения и полемику; в 1935 учение Булгакова было осуждено в указах Московской Патриархии, а также зарубежного Архиерейского Собора в Карловцах. В. Н. Лосский, давший критический анализ учения, находит, что суть его - "поглощение личности софийно-природным процессом, уничтожающим свободу" ("Спор о Софии", Париж, 1936). Булгаков отвечал оппонентам, однако "спор о Софии" так и не получил окончательного решения. Критика софианских идей не затрагивает, однако, многих важных тем и разделов системы Булгакова, его анализа религиозных аспектов истории, материальной деятельности человека, феноменов пола, творчества, искусства.

булгаков сергей николаевич

(1871-1944) крупный русский религиозный философ, прошедший сложный путь мировоззренческого развития. Родился в Орловской области в семье священника. Прослушал несколько курсов на юридическом факультете Московского университета. В 1901 г.профессор политической экономии Киевского политехнического университета, в 1906 г. доцент Московского университета. В 1911 г. вышел в отставку вместе с другими профессорами в знак протеста против действий правительства, ущемляющих университетскую автономию. В 1918 г. принял сан священнослужителя. В 1922 г. выслан советским правительством вместе с другими учеными, философами и писателями из России. Сначала жил в Праге, затем в Париже.

В молодые годы Сергей Булгаков придерживался марксистских взглядов, как и другие русские философы: Бердяев, Франк. Затем отошел от марксизма к идеализму, написав книгу, которая так и называется: «От марксизма к идеализму» (1904), а впоследствии перешел уже на позиции религиозной философии, пережив перед этим период увлечения философией Вл. Соловьева.

Основные работы Булгакова следующие: «Два града» (1911), «Философия хозяйства» (1912), «Свет невечерний» (1917), «Неопалимая купина» (1927), «Трагедия философии» (1927, на немецком языке) и другие православные произведения.

В сборнике статей «Два града» Булгаков объясняет свой переход от марксизма к православию. Он пишет: «Начав чистым общественником, но подвергая исследованию основу идеалов общественности, я опознал, что эта основа в религии. "Есть ли Добро, есть ли Правда? Другими словами, это значит: есть ли Бог?"« [Два града. М" 1911. Т. 1. С. 41].

Булгаков подвергает критике марксизм, но прежде всего он критикует предпосылки его возникновения философию Фейербаха, а затем переходит к критике самого марксизма в статье «Карл Маркс как религиозный тип». Для марксизма, пишет Булгаков, «люди складываются в социологические группы, а группы эти чинно и закономерно образуют правильные геометрические фигуры, так, как будто, кроме этого мерного движения социологических элементов, в истории ничего не происходит, и это упразднение проблемы и заботы о личности, чрезмерная абстрактность, есть основная черта марксизма» [С. 75]. В своей критике Булгаков противопоставляет марксизм и религию. Он пишет: «Христианство пробуждает личность, заставляет человека ощущать в себе бессмертный дух, индивидуализирует человека, указывая для него путь и цель внутреннего роста; социализм его обезличивает, поскольку он обращается не к душе индивидуальности, но к ее социальной коже, сводя наличное содержание личности всецело к социальным рефлексам» [Т. II. С. 30]. Марксизм упраздняет индивидуальность и превращает человеческое общество «в муравейник или пчелиный улей» [Т. 1. С. 94]. По словам Булгакова, современный социализм «представляет собой поэтому воплощенное противоречие,... превращение личности в безличный рефлекс экономических отношений, но наряду с ее обожествлением, превращением в человекобога» [Т. II. С. 41].

Рассматривая философские проблемы религии, Булгаков останавливается прежде всего на антиномичности религиозного сознания. «Религиозная философия, пишет Булгаков, не знает более центральной проблемы, нежели о смысле божественного Ничто» (Свет невечерний. М., 1994. С. 130). Из проблемы божественного Ничто возникает проблема антиномичности религиозного сознания, которое, с одной стороны, признает, что абсолютное есть божественное Ничто, выходящее за пределы мира (отрицательное богословие). С другой абсолютное полагает себя Богом, полагает различение между Богом и миром, человеком, что ведет к богопознанию и богообщению (положительное богословие). «Подлинная религия может основываться на нисхождении Божества в мир, на вольном в него вхождении, приближении к человеку, т.е. на откровении, или, иначе говоря, она необходимо является делом благодати, сверхприродного или сверхмирного действия Божества в человеке» [С. 134].

Булгаков подчеркивает, что можно различать три пути религиозного сознания: богопознание как «отвлеченное мышление, мистическое самоуглубление и религиозное откровение, причем первые два пути получают надлежащее значение только в связи с третьим, но становятся ложны, как только утверждаются в своей обособленности» [Там же]. Для Булгакова единственный путь богопознания признание перехода от абсолютного к относительному посредством сотворения мира из ничего. «Творение есть эманация плюс нечто новое, создаваемое творческим да будет.» [С. 158]. «Рядом со сверхбытийно сущим Абсолютным появляется бытие, в котором Абсолютное обнаруживает себя как Творец, открывается в нем, осуществляется в нем, само приобщается к бытию, и в этом смысле мир есть становящийся Бог. Бог есть только в мире и для мира, в безусловном смысле нельзя говорить об Его бытии. Творя мир, Бог тем самым и Себя ввергает в творение, Он сам Себя как бы делает творением» [С. 170].

Как и Соловьев, Булгаков в своей концепции уделяет большое внимание учению о Святой Софии. Для него София это божественная «Идея», она является предметом любви Божией, любовь Любви. Она любима и любит ответной любовью. Она в себе зачинает все, она «Вечная Женственность». Она есть мировая душа, она творящая природа по отношению к природе сотворенной. София это органическое единство идей, которые присущи всем тварям. «Она, пишет Булгаков, есть та универсальная инстинктивно-бессознательная или сверхсознательная душа мира... которая обнаруживается в вызывающей изумление целесообразности строения организмов, бессознательных функциях, инстинктах родового начала» [С. 196].

Теория Софии у Булгакова предполагает существование двух Софий: божественной и сотворенной. Божественная София как панорганизм идей является вечным человечеством в Боге, Божественным прототипом и основой человеческого бытия. София выступает образом Божиим в самом Боге, осуществленной божественной идеей, идеей всех идей, осуществленной как красота. В Софии Бог любит личного Бога, который сам является как Любовью, так и любовью ответной. Божественная София не представляет собой личность, она ипостасируется в логосе, который выступает вечным, небесным человеком, сыном Бога, сыном человека.

Сотворенная София это существо, которое по содержанию аналогично божественной Софии. Как в Боге, так и в твари раскрывается одна и та же София. Божественная София также и тварная София, так как Бог, так сказать, повторил Себя в творении и отразил Себя в небытии. Каждое творение софийно, поскольку оно имеет положительное содержание или идею, которые являются его основой и нормой. Софийный дух в человеке двупол. Мужчина и женщина суть образы (по первообразу второй и третьей ипостасей) одного и того же духовного начала, Софии в полноте.

София тварная, так же как и божественная, безлична, она душа мира и олицетворяется в человеческой личности.