комическое

Комическое (от греч. koikos - веселый, смешной, от komos - веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней Греции), смешное. Начиная с Аристотеля, существует огромная литература о К., его сущности и источнике; исключительная трудность его исчерпывающего объяснения обусловлена, во-первых, универсальностью . (все на свете можно рассматривать «серьезно» и «комически»), а во-вторых, его необычайной динамичностью, его «природой Протея» (Жан Поль Рихтер), игровой способностью скрываться под любой личиной. К. часто противопоставляли трагическому (Аристотель, . Шиллер, Ф. . Шеллинг), возвышенному (Жан Поль Рихтер), совершенному (М. Мендельсон), серьезному (Ф. Шлегель, . Фолькельт), трогательному (Новалис), но достаточно известны трагикомический и высокий (т. . возвышенный), серьезный и трогательный (особенно в юморе) виды смешного. Сущность К. усматривали в «безобразном» (Платон), в «самоуничтожении безобразного» (немецкий эстетик-гегельянец К. Розенкранц), в разрешении чего-то важного в «ничто» (И. Кант), но чаще всего определяли формально, видя ее в несообразности, несоответствии (между действием и результатом, целью и средствами, понятием и объектом, и т.д.), а также в неожиданности (Ч. Дарвин); однако существует и К. «соответствия», и нередко впечатляет как раз К. «оправдавшегося ожидания» (суждения признанного комика, «шута», в его устах сугубо смешны). Мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции К., однако, довольно метко определяли существо той или иной разновидности К., а через нее и некую грань К. в целом , т.к. «протеистичность» К. и сказывается в непринужденном переходе его форм друг в друга. Общую природу К. легче уловить, обратившись сперва в духе этимологии слова к известному у всех народов с незапамятных времен игровому, празднично веселому (нередко с участием ряженых), коллективно самодеятельному народному смеху, например в карнавальных играх. Это смех от радостной беспечности избытка сил и свободы духа - в противовес гнетущим заботам и нужде предыдущих и предстоящих будней, повседневной серьезности и вместе с тем смех возрождающий (в средние века его называли risus paschalis, «пасхальный смех» - после длительных лишений и запретов великого поста). К этому «воскрешающему» смеху («рекреационному», восстанавливающему силы) - как в школе во время перемены (рекреации) между двумя уроками, - когда в свои права вступает игровая фантазия , применимо из общих определений К.: «фантазирование... рассудка которому предоставлена полная свобода» (Jean Paul"s Sammtliche Werke Bd 49 В. 1827 Tl 1, S. 161). На карнавальной площади, как и в частном доме за пиршественным столом, всегда и везде где миром правит игровой смех «комоса», воцаряется двузначная атмосфера действительности, преломленной сквозь призму изобретательной фантазии: богатый на выдумки «играющий человек» как бы подвизается в роли изобретательного «творческого человека». Все элементы смешного образа при этом взяты из жизни, у реального предмета (лица), но их соотношения, расположение, масштабы и акценты («композиция» предмета) преображены творческой фантазией; один из источников наслаждения от К. - это наше «узнаванием предмета под преображенной до неузнаваемого, например, в шарже, карикатуре, маской; сотворчество зрителей и слушателей. По содержанию смех универсальный и амбивалентный (двузначный - фамильярное сочетание в тоне смеха восхваления и поношения, хулы и хвалы) - это и смех синкретический как по месту действия - без «рампы», отделяющей в театре мир К. от реального мира зрителей, так и по исполнению - часто слияние в весельчаке автора, актера и зрителя, например средневековый шут, древнерусский скоморох, комик в быту, который, импровизируя, потешается и над собой, и над слушателями, над своей натурой как над их натурой, откровенно (в состоянии «свободы духа») представленной. В празднично игровом, глубоко объективном по своей природе смехе как бы сама жизнь празднует и играет, а участники игры - лишь более или менее сознательные органы ее. Высшие образцы этого (извечного, а по истокам -фольклорного) «собственно комического» в искусстве - это насквозь игровой образ Фальстафа у Шекспира, а также роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле. В синкретическом смехе потенциально или в зачаточном виде заложены многие виды К., обособляющиеся затем в ходе развития культуры. Это, прежде всего ирония и юмор , противоположные по «правилам игры», по характеру личины. В иронии смешное скрывается под маской серьезности, с преобладанием отрицательного (насмешливого) отношения к предмету; в юморе -серьезное под маской смешного, обычное преобладанием положительного («смеющегося») отношения. Среди всех видов К. юмор отмечен в принципе миросозерцательным характером и сложностью тона в оценке жизни. В юморе «диалектика фантазии» приоткрывает за ничтожным - великое , за безумием - мудрость, за смешным - грустное («незримые миру слезы», по словам . В. Гоголя). Притча о юморе гласит, что радость и горе встретились ночью в лесу и, не узнав друг друга, вступили в брачный союз , от которого родился юмор (М. Лацарус). Напротив, обличительный смех сатиры , предметом которого служат пороки, отличается вполне определенным (отрицательным, изобличающим) тоном оценки. Начиная с античности (Ювенал) существует, впрочем, и не комическая сатира , воодушевляемая одним негодованием. Но именно великим сатирикам (Дж. Свифт, . Е. Салтыков-Щедрин) нередко свойственно перемежать серьезное (социально значительное) с алогично забавным, абсурдным, как бы шутливо незначительным (персонаж с «фаршированной головой» у Салтыкова-Щедрина) - компенсаторная (восстанавливающая бодрость) функция смеха, в которой наглядно сказывается генетическая связь сатиры с собственно К. По значению (уровню, глубине К.), таким образом, различаются высокие виды К. (величайший образец в литературе - Дон Кихот Сервантеса, смех над наиболее высоким в человеке) и всего лишь забавные, шутливые виды (каламбур, реализованные метафоры, дружеские шаржи и т.п.); к забавно К. применимо определение смешного у Аристотеля: «…ошибка и безобразие, никому не причиняющие страдания и ни для кого не пагубные» (Об искусстве поэзии, М., 1957, . 53). Для К. обычно важна чувственно наглядная природа конкретного предмета, игра на утрировке величины элементов (карикатура, от итал. caricare - преувеличивать, утрировать), на фантастических сочетаниях (гротеск); но наряду с этим остроумие (острота), вырастая из сравнения, строится также на сближении далеких, более или менее отвлеченных понятий; остроумие - это «играющее суждение» (К. Фишер), «ряженый поп, брачующий любую пару» (Жан Поль Рихтер) вопреки воле «родственников» и общепринятым представлениям; комический эффект при этом как бы играет роль доказательства . По характеру эмоций, сопровождающих К., и их культурному уровню различают смех презрительный, любовный, трогательный, жестокий (едкий и «терзающий», или саркастический, - см. Сарказм), трагикомический, утонченный, грубый, здоровый (естественный), больной и т.д. Весьма важно также духовное состояние «комика»: смех сознательный, когда человек владеет процессом К., и, напротив, когда им играют внешние обстоятельства, жизнь (ставя в «смешное положение») или бессознательное играет им, как простым орудием, невольно «разоблачая» его («автоматизм К.», по . Бергсону). Еще Аристотель отметил, что смеяться свойственно только человеку (у некоторых высших видов животных, у человекоподобных обезьян и собак, наблюдаются зачаточные формы беззвучного смеха). Велико антропологическое значение К.; по словам И. В. Гете, ни в чем так не обнаруживается характер людей, как в том, что они находят смешным. Истина это равно применима к отдельным индивидам, целым обществам и эпохам (то, что не кажется смешным одной культурно-исторической среде, начиная с обычаев, одежды, занятий, обрядов, форм развлечений и т.п., вызывает смех у другой, и наоборот), а также к национальному характеру, как это обнаруживается и в искусстве (роль юмора, особенно эксцентрического, в английской, остроумия во французской литературе, сарказма в испанском искусстве: сатира Ф. Кеведо,

Основными фopмами комического Ю.Б. Бopев считает сатиру и юмop. Термин "комическое" принят в эстетической литературе в качестве слова, обозначающего общее и шиpoкое понятие; сатира и юмop, как уже отмечалось, считаются фopмами комизма. Сатира представляет собой высшую и острую фopму комического .

С английского слово "humor" дословно обозначает смех, комизм, причуда, настpoение. Впервые данное слово употребил в литературе английский драматург 16 века Бен Джонсон, написав комедии "Всяк со своей причудой" и "Всяк вне своих причуд". Позже, английский poмантик 19 века, Самюэль Тейлор Кольридж заметит: "Юмор выделяется среди других видов остpoумного, которые безличны, не окрашены индивидуальным пониманием и чувством. По крайней мере, в высоком юморе есть всегда намек на связь с некой идеей, по приpoде своей не конечной, но конечной по форме...". Кольридж также считал, что юмор это есть некое "состояние души, ее трудно непреодолимая одаренность, талант, которая придает насмешливую остpoту всему, что она в себя впитывает повседневно и ежечасно..." .

Юмор? это способность подмечать во всех стоpoнах жизни нечто комическое, необычное, смешное. Но, как известно, юмор? это также одна из литературных категорий, которая имеет свои формы: сатиру, иpoнию, паpoдию, сарказм, анекдот и пр. Именно эти виды мы и замечаем в литературном творчестве разных писателей.

Многие литературные исследователи считают, что "истоки юмора возводят к архаическому, обрядово?игpoвому и праздничному смеху" , но осознан он был лишь в 18 веке. В русской литературе вершиной сатиры принято считать раннее творчество Н. В. Гоголя. Его юмор близок к наpoдной смеховой культуре. На пpoтяжении всего творчества он сохраняет способность вносить юмор в различных его формах.

Юмор? это насмешливое отношение к характерам и бытовой жизни людей. Юмор? это смех безобидный, соединенный с жалостью, снисходительный, сочувственный. Иносказательно цель юмора? через смех показать слезы .

Современная отрасль науки, посвященная изучению разнообразных явлений, связанных со смехом, называется Humor studies, humor research. В 1970-х годах было создано Междунаpoдное общество по изучению юмора (International Society for Humor Studies), котоpoе объединило ученых из разных стран, занимающихся разными научными дисциплинами.

Современные исследователи опираются на трехчастную классификацию теорий юмора, предложенную американским философом Док. Морреалем и включающую в себя теории превосходства (superiority theories), теории несоответствия (incongruity theories) и теории облегчения (relief theories) .

Теории превосходства утверждают агрессивный характер смеха и видят основной источник удовольствия от юмора во внезапном возвышении субъекта смеха над объектом. Платон сущностью смеха называл исправление заблуждения, пpoистекающего из завышенной самооценки объекта, или как сформулиpoвал современный исследователь А.А. Сычёв "смесь печали и удовольствия", где печаль состоит в сокрушении по поводу чужих заблуждений, а радость? в уверенности в отсутствии этих заблуждений у смеющегося" . Аристотель, сместил акцент с этического плана на эстетический в одном из наиболее известных определений смеха: "Смешное есть некая ошибка и безобразие, но безболезненное и никому не приносящее страдание" .

Наиболее известное и яркое определение юмора в рамках данной теории дал в XVII веке английский философ Г. Гоббс (Т. Hobbes): "Внезапная слава есть страсть, пpoизводящая те гримасы, которые называются смехом. Она вызывается у людей или каким-нибудь их собственным неожиданным действием, котоpoе им понравилось, или восприятием какого-либо недостатка или уpoдства у другого, по сравнению с чем они сами неожиданно возвышаются в собственных глазах" .

В новейшее время ярким представителем теории превосходства является американский учёный Ч. Грюнер, который считает причиной смеха именно агрессию, при этом уподобляет юмор воинственной игре.

Согласно исследованиям канадского ученого Р.Мартина, теории превосходства "подчеркивают общественные и эмоциональные аспекты юмора и обращают внимание на его парадоксальную приpoду, сочетающую общественные и агрессивные элементы. Этот подход также обеспечивает теоретическую основу для взглядов на юмор как на способ утверждения чувства победы над людьми и ситуациями, которые угpoжают нам, превосходства над обстоятельствами жизни, которые в ином случае могли бы нас подавить, и освобождения от ограничений жизни" .

В теории облегчения ее главным выразителем и основателем является 3. Фрейд, хотя еще и раньше утверждалось, что суть комического? в удовольствии от разрядки нервной энергии. Юмор, по Фрейду, ? в узком понимании термина? один из ряда защитных механизмов, который позволяет нам воспринимать негативные ситуации, не будучи поглощенными неприятными эмоциями. В статье "Юмор" Фрейд писал о том, что в рамках юмора супер-эго уже является не запрещающим и стpoгим poдителем, но утешающим, поддерживающим и защищающим . Таким образом, по Фрейду, юмор, в отличие от остpoумия, ? это один из самых развитых защитных механизмов, это "драгоценное и редкостное даpoвание" .

Теории несоответствия представляют собой наиболее многочисленную группу. Данные теории утверждают, что суть комического состоит в несовпадении наших ожиданий с реальностью. Исследователь ранних теорий комического Кит-Шпигель резюмиpoвала суть идеи о несоответствии, или пpoтиворечии как основе юмора следующим образом: "Юмор, пpoистекающий из нестыкующихся, неуместных соединений идей" ситуаций или представлений идей или ситуаций, которые отличаются от привычных представлений" .

Наиболее известное определение смеха в группе теорий несоответствия дал немецкий философ И. Кант: "Смех есть аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто" . Также популярным является определение юмора А.Кестдера. Согласно ему, юмор основан на пpoцессе бисоциации, под котоpoй "понимается формиpoвание оригинальной связи между различными элементами двух ситуаций ("ассоциативных контекстов"), которая образует новое значение <...> Смех возникает как разрядка напряжения, когда казавшееся несовместимым удается совместить, получив при этом новый смысл" .

Из этого определения вырастает ведущая лингвистическая теория юмора, разработанная В. Раскиным (V. Raskin) и С. Аттардо (S. Attardo). В своей "Общей теории вербального юмора" они утверждали, что юмор в тексте обнаруживается там, где сосуществуют два скрипта, которые не должны сосуществовать, и этой их близости дается какое-то объяснение .

Как отмечают многие исследователи, единой теории юмора не существует, однако в последнее время предпринимаются попытки создать такую концепцию, которая бы учитывала все предыдущие достижения в области humor studies. Например, современный английский философ С. Кричли в 2002 году выпустил книгу "О юморе", в котоpoй принимаются во внимание различные теории. Кричли считает, что юмор? это доминанта человеческого существования, ключ к пониманию и осознанию особого человеческого состояния. Кричли в своей работе осуществляет синтез теорий несоответствия и облегчения, выделяя ряд функций юмора: критическую, гносеологическую, когнитивную, защитную. Основной упор философ делает на гуманистическом характере смеха (вне человека смеха нет), его общественном (смех должен быть погружен в социум) и пограничном характере, его постоянном хождении по краю той или иной дихотомии (человек? животное, я? другой, длительное время? мгновение, и т.д.), а также на его рефлексивной приpoде, непременном совпадении субъекта и объекта смеха (человек сам по себе смешон).

Современный отечественный антpoполог А.Г. Козинцев, изучая смех, его истоки и функции, считает, что "для того, чтобы теория юмора была корректной, она должна быть метасемантической и метакогнитивной, а не пpoсто семантической и когнитивной" . Суть юмора он видит, в первую очередь, в оппозиции "серьезное-несерьезное", а "все остальные оппозиции [в юморе] нейтрализуются" . Ключевой элемент юмора пpoявляет себя, по мысли ученого, как "нейтрализующее метаотношение субъекта к своей собственной серьезности. Другими словами, юмор <...> является исключительно рефлективным и самоинтенциональным. Его истинные объекты? это мысли, чувства и слова самого субъекта. Юмор лишает их собственных значений и играет пустыми ментальными репрезентациями" .

Канадский писатель-юморист и сатирик С. Ликок пишет о юморе в своих работах "Юмор, как я его понимаю" (1916), "Юмор, его теория и техника" (1935), "Юмор и человечество" (1937). По определению Ликока, юмор - это раздумья над пpoтиворечиями жизни и их художественное выражение. Юмор в его высшей форме - это объяснение жизни, истолкование ее явлений; он поpoждается контрастами действительности, несоответствиями между нашими представлениями о жизни и тем, что в ней существует. Смех - лишь первая ступень юмора. Своей наибольшей глубины и силы юмор достигает тогда, когда смех сменяется улыбкой, переходящей в слезы при виде несправедливости нашего жизненного жребия. Высшая форма юмора - это смешение слез и смеха.

В статье "Юмор, как я его понимаю" С. Ликок раскрывает следующее значение юмора: "Глубокая основа того, что принято называть юмоpoм, видна только тем немногим, кто сознательно или случайно задумывался над его приpoдой. Юмор наpoдов мира, в его лучших образцах, - величайшее создание цивилизации. Речь идет не о паpoксизмах смеха, вызываемых кривлянием обсыпанного мукой или измазанного сажей клоуна, подвизающегося на подмостках убогого варьете, а о подлинно великом юморе, освещающем и возвышающем нашу литературу в лучшем случае раз или, много, два в столетие . Канадский писатель-юморист подчеркивает, что юмор создается не пустыми шутками и дешевой игpoй слов, ему чужды нелепые, бессмысленные сюжетные трюки, долженствующие вызвать смех; он исходит из глубоких контрастов самой жизни: мечты не соответствуют действительности; то, что так живо и страстно волнует нас сегодня, назавтра оказывается ничтожным пустяком; самая жгучая боль, самое глубокое горе утихают с течением времени, и потом, оглянувшись на пpoйденный путь, мы мысленно возвращаемся к пpoшлому, как старики, что вспоминают яpoстные ссоры детства, мешая слезы с улыбкой. И тогда смешное (в его шиpoком смысле) сливается с патетическим, образуя то вечное и неразрывное единство слез и смеха, котоpoе и есть наш удел в земной юдоли" .

Ликок неоднократно подчеркивал огpoмное значение юмора, утверждая, что в своих лучших образцах он является величайшим созданием цивилизации.

Итак, в основе многих теорий юмора лежит убеждение, что причиной смеха и основным механизмом комического является пpoтиворечие, несоответствие, амбивалентность или отклонение от нормы. В современных исследованиях юмора часто поднимается пpoблема, касающаяся разрешения этого пpoтиворечия. На сегодняшний день это один из наиболее главных вопpoсов в исследовании пpoблем юмора и комического.

Таким образом, юмор - это все, что связано с поpoждением или восприятием феноменов, вызывающих смех. Юмор - особый вид комического, сочетающий сочувствие и насмешку, внешне комическую трактовку и внутреннюю причастность к тому, что является смешным. В юморе под маской смешного скрывается серьезное отношение к предмету смеха.

ВИДЫ КОМИЧЕСКОГО В ЛИТЕРАТУРЕ

КОМИЧЕСКОЕ (от греч. komikos — весёлый, смешной) — смешное, вызывающее смех, веселье; средство раскрытия жизненного противоречия путем осмеяния.

Основные виды комического : юмор, ирония, сатира, сарказм.

В основе комического всегда лежит какое-то несоответствие, нарушение нормы.

Это несоответствие может быть на языковом уровне (нелепицы, оговорки, имитация дефекта речи, акцента, не к месту звучащая иностранная речь ), на уровне сюжетной ситуации (недоразумение, одного героя принимают за другого, неузнавание, ошибочные действия ), на уровне характера (противоречие между самооценкой и произведенным впечатлением, между словом и делом, между желаемым и действительным и т. д.).

На протяжении истории человечества комическое воплощается в разных видах и формах.

ЮМОР

ЮМОР — особый вид комического, изображение героев в смешном виде.

В отличие от сатиры, юмор — смех веселый, добродушный, помогающий человеку освободиться от предрассудков, ошибочных убеждений, недостатков.

Например , гоголевская повесть «Ночь перед Рождеством » буквально пронизана юмором (описание капризной красавицы Оксаны, Чуба и т. д.).

Юмор — наиболее универсальное проявление комического. Несмотря на противоречие, соединенное в юморе положительных и отрицательных чувств, общий «баланс » при его восприятии вызывает чувство удовольствия.

Юмор — это смех дружелюбный, беззлобный, но не беззубый. Выявляя сущность явления, он стремиться его совершенствовать, очистить от недостатков, помогая полнее раскрыться общественно-ценному. Юмор видит в своем объекте какие-то стороны, соответствующие идеалу.

Объект юмора , заслуживая критики, все же в целом сохраняет свою привлекательность.

Специфической особенностью юмора является наличие в нем определенной нравственной позиции и моральных качеств, как со стороны юмориста, так и со стороны воспринимающего юмор. При этом поразительный эффект юмора заключается в том, что смеясь над другим, мы порой не замечаем, что смеемся одновременно и над самими собой.

Юмор занимает огромное место в жизни, он сопутствует во всех наших делах. Это показатель нравственного здоровья человека, показатель его способности все остро подмечать и реагировать на событие в окружающем мире.

Даже так называемый «мрачный » юмор и тот имеет известное позитивное значение. Вспомните творчество немецкого писателя Э. Ремарка, юмор фронтовиков в книге «На западном фронте без перемен ». Сам Ремарк по этому поводу писал: «Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувство юмора потому, что без него мы пропадем ».

В целом юмор стремится к сложной, как сама жизнь оценке, свободной от односторонностей общепринятых стереотипов. На более глубоком (серьёзном) уровне юмор открывает за ничтожным возвышенное, за безумным мудрость, за своенравным подлинную природу вещей, за смешным грустное — «сквозь видный миру смех... незримые ему слезы » (по словам Н.В. Гоголя).

В русской литре 19 в. многообразен и в высшей степени самобытен юмор Гоголя (от народно-праздничного смеха «Вечеров на хуторе... » и «героического » юмора «Тараса Бульбы » до причудливого гротеска «Носа », идиллического юмора «Старосветских помещиков » и грустного в «Шинели »).

Юмор в самых различных функциях и оттенках присущ Ф.М. Достоевскому, А.Н. Островскому.

Юмором пронизаны рассказы и пьесы А. П. Чехова. Замечательные образцы различных видов юмора в советской литературе — у И.Э. Бабеля, М.М. Зощенко, М.А. Булгакова, М.А. Шолохова, А.Т. Твардовского, В.М. Шукшина.

ИРОНИЯ

ИРОНИЯ — особый вид комического, осмеяние, насмешка.

При иронии отрицательный смысл скрыт за внешней положительной формой высказывания.

Например:

Слуга влиятельных господ,
С какой отвагой благородной
Громите речью вы свободной
Всех тех, кому зажали рот.
(Ф.И. Тютчев "Вы не родились поляком.. .")

В «Мертвых душах » Н.В. Гоголь иронически изображает помещиков и чиновников. Ирония в характеристике Ноздрева заключается в противоречии между ее первой частью, где подобные Ноздреву люди называются хорошими товарищами, и последующими словами о том, что они «при всем том бывают весьма больно поколачиваемы ».

Ирония — приём, при котором слово или высказывание приобретают в контексте речи смысл, противоположный буквальному значению, либо отрицающий его или ставящий под сомнение.

Намек на иронический подтекст может содержаться не в самом слове или высказывании, а в контексте, интонации, а в прозе - даже в ситуации, с которой связаны слово или высказывание.

Например, Чичиков отзывается о полицеймейстере следующим образом: «Какой начитанный человек! Мы у него проиграли в вист… до самых поздних петухов »

Юмор гоголевских повестей и поэмы «Мертвые души » осуществляется именно через притворно-серьезный тон рассказчика, якобы наивно приемлющего все нелепости и недостатки изображаемой жизни, якобы рассматривающего изображаемую жизнь глазами своих героев.

И в иронии, и в юморе даются два отношения автора к изображаемому: одно притворное, другое — подлинное, и в иронии, и в юморе интонация противополагается буквальному смыслу высказывания, но в иронии интонация несет в себе подлинное дискредитирующее отношение, в юморе — притворное уважительное отношение.

Различимые теоретически, ирония и юмор часто переходят друг в друга и до неразличимости переплетаются в художественной практике, чему способствует не только наличие общих элементов, общность функций, но и общая интеллектуалистическая природа этих двух методов художественного дискредитирования: игра со смысловыми контрастами, противопоставление логически противоположных понятий требуют четкости мысли в процессе своего создания и к ней же апеллируют в процессе читательского восприятия.

Ирония не только подчеркивает недостатки , т. е. служит целям дискредитирования, но также обладает возможностью высмеивать, разоблачать неосновательные претензии, придавая самим этим претензиям иронический смысл, как бы заставляя высмеиваемое явление иронизировать само над собой.

В своем стилистическом осуществлении ирония пользуется целым рядом форм, охватывающих самый разнообразный по объему и характеру материал, — то локализирующихся в отдельном слове, то проникающих все произведение в целом.

Ирония может возникать и из столкновения ситуации с языком, в котором автор эту ситуацию развертывает, например, при стилизации авторской речи под высокий торжественный слог. В этой роли выступают словарные и синтаксические архаизмы у Щедрина, в этой роли они вошли и в нашу публицистическую традицию. Таким же орудием иронической стилизации может послужить и самый ритм стихотворения, например, в пушкинском двустишии по поводу русского перевода «Илиады »:

«Крив был Гнедич-поэт, прелагатель слепого Гомера, — Боком одним с образцом схож и его перевод », где иронически проводимая параллель между Гнедичем и Гомером подчеркивается применением античного ритма — элегического дистиха.

САТИРА

САТИРА — особый вид комического: высмеивание, разоблачение отрицательных сторон жизни, изображение их в нелепом, карикатурном виде.

Например, явно сатирично описан в «Мастере и Маргарите » Булгакова «дом Грибоедова », где размещалась ассоциация писателей МАССОЛИТ. О литературе здесь мало что напоминает, а все двери увешаны табличками типа «Рыбно-дачная секция ».

Сатира представляет собой беспощадное осмеяние и отрицание явления или человеческого типа в целом.

Сатира отрицает мир , казнит его несовершенство во имя преобразования в соответствии с некой идеальной программой.

В отличие от юмора, сатирический смех — смех грозный, жестокий, испепеляющий. Для того, чтобы как можно сильнее ранить зло, социальные уродства, пошлость, безнравственность и тому подобное, явление нередко сознательно утрируют, преувеличивают.

Например, в сатирических комедиях В. Маяковского «Баня » и «Клоп » действие не совпадает с реальным ходом жизни. Не могут люди из будущего встретиться с нами. Не может быть начальника, как Главначпупс в «Бане ». И многие обстоятельства пьесы «Клоп » тоже не имеют точной аналогии с действительностью. Но преувеличение, заостренная форма делает зримыми наши недостатки, которые были и есть в нашей жизни.

Сатирическое осмеяние достигается с помощью таких приёмов, как гипербола (то есть преувеличение до необыкновенных размеров) или гротеск (фантастически-уродливое изображение).

Например, один из градоначальников в «Истории одного города » Салтыкова-Щедрина с серьезным видом, обсуждая вопрос о постройке моста в городе, спрашивает: «А как будем возводить мост — вдоль или поперек реки? » И сразу становится ясна непроходимая глупость человека, занимающего ответственный пост.

Гиперболу и гротеск мастерски использует В. Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся », в котором он «вдрызг » высмеивает всякого рода совещания и издевается над заседающими, что они постоянно только что и делают, так это заседают и перезаседают. Человек не может попасть на прием к начальнику, а секретарь объясняет почему:

«Оне на двух заседаниях сразу,
В день
Заседаний на двадцать
Надо поспеть нам.
Поневоле приходится раздвояться.
До пояса здесь,
А остальное
Там».

Сатира не стремится к точному воспроизведению жизни, правдоподобию и похожести. Она может укрупнять характер, заострять отдельные его стороны, преувеличивать обстоятельства, в которых действуют люди. Главное для неё — обнажать, сделать зримыми те явления жизни, против которых она направляет свое острие.

Сатира — жанр смелый. Она соединяет небывалое с действительным, существующим; преувеличение, гиперболу — с бытовыми чертами героев и жизненными обстоятельствами.

Такая свобода средств продиктована ее главной задачей: заставить увидеть те пороки и недостатки, мимо которых люди проходят в жизни, не замечая их. Смех здесь жестокий, бичующий, потому, что он направлен на все то, что не соответствует правовым, политическим, эстетическим и нравственным идеалам. Поэтому сатира не знает снисхождения и жалости.

Формы сатирических произведений чрезвычайно своеобразны. Речь идет не только о степени художественности сатиры, но и о ее художественном своеобразии.

Если мы обратимся к тому типу сатиры, который построен на отрицании социальной системы, то увидим, что творчество великих сатириков — Рабле, Свифта, Салтыкова-Щедрина, — отделенное друг от друга временем и пространством, столь различное по своему социально-политическому генезису, представляет собой большую близость формы. Основная особенность сатиры этого типа заключается в том, что все изображаемое в ней дается в плане полного отрицания. Положительные идейные установки автора, во имя которых идет это отрицание, не даны в самом произведении. Их сущность ясна из комического обнаружения ничтожности изображаемого. Отсюда нередко встречающееся вульгарное утверждение, будто у сатириков этого типа нет положительного идеала.

Такая сатира обычно построена на гротескной гиперболистичности, превращающей реальную действительность в фантастику. Рабле рассказывает о необычайных великанах, о колоссальных аксессуарах их быта, об их фантастических приключениях, об оживающих колбасах и сосисках, о паломниках, путешествующих во рту Гаргантюа .

Свифт фантастически смещает все человеческие понятия, сталкивая своего героя поочередно с лилипутами и великанами, рассказывает о летающем острове и т.п. Салтыков-Щедрин изображает градоначальника с заводным механизмом в голове, всегда произносящего одни и те же две фразы , и т.п.

Усиливая комическое до степени гротеска, придавая ему форму невероятного, фантастического, сатирик тем самым выявляет его абсурдность, его неопределенность, его противоречие с реальной действительностью.

Реалистически-гротескная фантастика сатириков как основа их стиля определяет целый ряд отдельных приемов. Главнейшие из них состоят в том, что фантастическое дается с точным и весьма обширным перечислением натуралистических подробностей (Рабле) или даже точным измерением его размеров (Свифт).

Стремление к всеобъемлющей реалистической критике социального строя определило и самый жанр сатиры этого типа. Великие писатели-сатирики, которые направляли свой дар на изобличение враждебной им социально-политической системы, сделали роман своим основным жанром. Форма романа давала возможность широкого охвата действительности. В то же время обычная форма романа в связи с ее сатирической функцией получала свои особенности как форма сатирического романа . Сатирический роман не связан рамками определенного сюжета. Сюжет здесь — лишь канва, на которую нанизывается все, что служит для изображения и изобличения той или другой стороны жизни. Сатирик не ограничивает себя количеством действующих лиц, так же как он не обязан следить до конца за их судьбой.

На первый план сатира выдвигает отрицательные типы и характеры, давая положительное лишь как фон для них либо не давая вовсе. Сатира эта по преимуществу является сатирой типов и характеров.

Отдельные отрицательные стороны социального строя сатирик воплощает в отдельных характерах. Отрицательные типы построены большей частью на какой-нибудь одной резко выдающейся черте; например, на скупости Гарпагона, на лицемерии Тартюфа, на подличании и угодничестве Молчалина, на тупом солдафонстве Скалозуба . Эта сатирически заостренная черта характера создает порой вместо индивидуализированного образа социальную маску.

У сатиры есть свои, только ей присущие особенности. Речь идет, в первую очередь, о злободневности. Люди не будут смеяться над тем, что им сегодня не кажется важным, что их не задевает, не волнует.

Поэтому современность — обязательное условие сатиры . Если сатирик начнет бичевать несуществующие или не имеющие существенного значения в современной жизни явления, он рискует свое собственное произведение превратить в объект осмеяния другими сатириками. И даже тогда, когда сатирик обращается к явлениям, казалось бы давно отжившим, изображенным, например, в классической сатирической комедии, он дает им современную интерпретацию, заставляет думать о явлениях современной жизни.

Осмысляя сущность комического, важно понять, что его источником является не эстетизация уродств жизни, а борьба с ними. Смех лечит язвы общества, он служит доброму и прекрасному.

Сатира — жанр трудный. Она обязательно кого-нибудь задевает, кого-то обижает, кому-то не нравится. Недаром французская пословица гласит: смешное убивает сильнее оружия. Аргументов сатиробоязни больше чем достаточно, вот почему сатира не может развиваться под всеобщие аплодисменты. Однако сатира служит в обществе созидательным целям, она лечит его болезни. Вот почему так необходимы все жанры комического. Там где оно начинает затихать, там можно говорить о загнивании. В этой связи особо следует осознать воспитательные задачи комического, его роль в формировании нравственности человека.

САРКАЗМ

САРКАЗМ (от греческого sarkadzo — рвать, терзать ) — особый вид комического, язвительная насмешка, высшая степень иронии, когда негодование высказывается вполне открыто.

В отличие от прямого обличения, сарказм осуществляется как процесс переосмысления предмета.

Например:
Молчалин! - Кто другой так мирно все уладит!
Там моську вовремя погладит,
Тут в пору карточку вотрет.. .
(А. С. Грибоедов, "Горе от ума ").

С сарказмом говорит Лермонтов в стихотворении «Дума » о своем поколении: «Богаты мы, едва из колыбели, Ошибками отцов и поздним их умом... », и заканчивает едким сравнением отношения к нему будущих поколений с «Насмешкой горькою обманутого сына Над промотавшимся отцом ».

Как и сатира, сарказм заключает в себе борьбу с враждебными явлениями действительности через осмеяние её.

Беспощадность, резкость изобличения — отличительная особенность сарказма.

В отличие от иронии в сарказме находит свое выражение высшая степень негодования, ненависть.

Благодаря своей непосредственной ударности сарказм является формой изобличения, в одинаковой степени присущей публицистике, полемике, ораторской речи, так же как и художественной литературе. Именно поэтому сарказм особенно широко используется в условиях острой политической и классовой борьбы .

Развитая политическая жизнь Греции и Рима породила высокие образцы сарказма у Демосфена, Цицерона и Ювенала. Глубоким сарказмом было проникнуто творчество великих борцов молодой буржуазии против феодализма. Рабле, гуманист, боровшийся против скованности сознания теологией и схоластической наукой, стрелы сарказма направляет против схоластических ученых, производя от слова «Сорбонна » насмешливые — сорбонята, сорбониды и т.д.

Вольтер широко использовал приём сарказма для изобличения церкви и её служителей в своих памфлетах и в особенности в «Орлеанской девственнице ». В памфлетах Вольтера сарказм по адресу церкви подымался до патетики негодования в часто повторяемой концовке: «Ecrasez l’infame ». Чрезвычайным разнообразием отличаются сарказмы Свифта в его изобличении различных сторон общественной жизни современной ему Англии.

Глубочайшим негодованием проникнут сарказм русских революционно-демократических писателей (Чернышевский, Салтыков-Щедрин и др.) в их борьбе с самодержавием, крепостничеством, либералами.

Например, у Салтыкова-Щедрина мы находим в громадном числе такие полные сарказма выражения, как «административный восторг », «воспитанник цензурного ведомства » (о себе) и т.п.

В советской литературе, классово осознанной и острой, сарказм по отношению к врагу должен найти и находит благоприятные условия для своего развития. Мы встречам сарказм у В. Маяковского, М. Кольцова и др.

ПРИЁМЫ СОЗДАНИЯ КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА

Гипербола

Контраст между данным и должным может быть еще больше подчеркнут при помощи гиперболы , доводящей иронически утверждаемое явление до в высшей степени преувеличенных размеров.

Например: вместо того чтобы маленький предмет иронически назвать большим , его называют огромным, гигантским, колоссальным .

Гротеск

ГРОТЕСК — литературный прием, соединение реального и фантастического, создающее абсурдные ситуации, комические несоответствия.

Например: в сказке М. Е. Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве» медведь собирается разорять «типографии и университеты »; в романе М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита » впечатление гротеска создается причудливым сочетанием бытового фона Москвы с фантастическими образами Воланда и его свиты.

Гротеск активно используется М.Е. Салтыковым-Щедриным в «Истории одного города ». По сути, все события, происходящие в городе, являются гротеском. Жители города, глуповцы, «чувствуют себя сиротами » без градоначальников и считают «спасительной строгостью » бесчинства Органчика, который знает только два слова — «не потерплю » и «разорю ».

Вполне приемлемыми кажутся горожанам такие градоначальники, как Прыщ с фаршированной головой или француз Дю-Марио . Однако своей кульминации абсурдность достигает при появлении Угрюм-Бурчеева, задумавшего захватить всю вселенную. Стремясь реализовать свой «систематический бред », Угрюм-Бурчеев пытается все в природе уравнять, так устроить общество, чтобы все в Глупове жили по придуманному им самим плану, что в результате приводит к разрушению города его же жителями.

Гротеск — слово своим происхождением обязано археологическим раскопкам, которые велись в Риме в 15-16 веках на месте, где некогда находились общественные бани (термы) императора Тита. В засыпанных землей помещениях знаменитый итальянский художник Рафаэль и его ученики обнаружили своеобразную живопись, получившую название гротеска (от итальянского - грот, подземелье). Это был римский орнамент с взаимопереходами и причудливой игрой, растительными, животными и человеческими формами - весёлая игра фантазии.

Гротеск — это мир небывалый, особый, противостоящий не только обыденному и повседневному, но и реальному, действительному.

Гротеск граничит с фантастикой, к которой он охотно прибегает, однако ей не тождественен . В гротеске естественные связи и отношения уступают место алогичным, сталкиваются и обнажаются сами моменты перехода одной формы в другую. Таков мир гоголевской повести «Нос », где возможно необъяснимое исчезновение носа майора Ковалева, бегство его от законного хозяина, а затем столь же необъяснимое возвращение на свое место.

Гротеск всегда двухпланов, а восприятие его двойственно: то, что на первый взгляд могло показаться случайным и произвольным, на самом деле оказывается глубоко закономерным.

К. Станиславский писал: «Настоящий гротеск — это внешнее, наиболее яркое, смелое оправдание огромного, всеисчерпающего до преувеличенности внутреннего содержания ».

Гротеску часто свойственно стремление к предельному обобщению, преимущественно сатирическому. Обобщенность исторического содержания позволяет гротеску совмещать в себе противоположные черты: сатиру и лиризм, юмор и сарказм, трагическое и комическое, а также включать в перспективу современной жизни моменты утопии (например, общество будущего в романе «Что делать » Н. Чернышевского).

Оксюморон

ОКСЮМОРОН (оксиморон; др.-греч. буквально — остроумная глупость ) — стилистическая фигура, или стилистическая ошибка — сочетание слов с противоположным значением. Таким образом, слово «оксюморон » само по себе является оксюмороном.

Например:«горячий лёд», «далекое близкое», «живые мертвецы», «юные старики», «слышно, как молчит тишина», «звучащая философия», убогая роскошь наряда, живой труп, веселящаяся скука, скучающая весёлость, «жар холодных числ» (А.Блок), Белая ворона т. п.

Любой оксюморон является противоречием.

Характерным для оксюморона является намеренное использование противоречия, для создания стилистического эффекта. Оксюморон нередко используется в названиях литературных произведений: «Горячий снег » Ю.Бондарева, «Бесконечный тупик » Д.Галковского, «Слепящая тьма » Артура Кестлера, «Мёртвые души » Н.Гоголя, «Живой труп » Л.Толстого, «Оптимистическая трагедия » В. Вишневского.

Антифраза

Из форм, которыми пользуется ирония, самой распространенной и самой элементарной представляется антифраза — употребление слова в значении, прямо противоположном его обычному смыслу.

Например: Хорош, нечего сказать.

В крыловском «а философ — без огурцов » насмешка сосредоточивается на звании философа, любителя мудрости, мудреца, спасовавшего перед здравым смыслом крестьянина, но здесь нет антифразы, ибо звание философа не оспаривается за объектом иронии, высмеиваются лишь претензии такого рода философии на мудрость, на знание жизни, следовательно слово «философ » употреблено здесь одновременно и в прямом своем смысле, правильно обозначая человека, занимающегося философией, и в смысле ироническом — таким образом дается как бы частичная антифраза, относящаяся лишь к некоторым признакам выражаемого этим словом понятия.

По материалам сайта

М.Е. Салтыкова-Щедрина

Форма: анализ эпизода художественного текста

Цели: повторить приемы комического; совершенствовать навык анализа источника и приемов комического в художественном тексте.

Задание 1.

Повторите основные виды и приемы комического.

Виды комического (смешного)

Юмор – вид комического: мягкий, сочувствующий смех, не отрицающий явления в целом, но признающий его несовершенства.

Ирония – вид комического: тонкая, скрытая насмешка. Комический эффект достигается посредством того, что говорится прямо противоположное подразумеваемому.

Сатира – вид комического: способ проявления комического в искусстве, заключающийся в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными.

Сарказм – вид комического: злая, язвительная насмешка, издевка, содержащая уничтожающую оценку лица, предмета или явления. Для сарказма характерна крайняя степень эмоциональной открытости, отрицание, переходящее в негодование.

Приемы комического

Абсурд – способ изображения действительности, для которого характерны подчеркнутое нарушение причинно-следственных связей, стремление продемонстрировать нелепость и бессмысленность человеческого существования.

Гипербола – чрезмерное преувеличение чувств, значения, размера, красоты и т. п. описываемого явления. Может быть как идеализирующей, так и уничижающей.

Говорящее имя – прием, основанный на использовании значения имени или связанных с ним ассоциаций для характеристики внутреннего облика героя.

Гротеск – прием, основанный на совмещении контрастных начал: реального и нереального, ужасного и смешного, трагического и комического, безобразного и прекрасного.

Литота – троп, противоположный гиперболе: художественное преуменьшение величины, силы, значения явления или предмета.

Пародия – юмористическое или сатирическое подражание литературному произведению с целью его вышучивания, осмеяния.

Реализация метафоры – буквальное воплощение метафорического выражения, в результате которого возникает новое осмысление этого выражения, имеющее порой юмористический и даже гротескный оттенок.

Саморазоблачение – прием, основанный на раскрытии героем собственных пороков, неблаговидных поступков. Герой при этом не осознает собственных недостатков, не кается в них.

Фантастика – особый тип образности, для которого характерны: высокая степень условности, нарушение законов реальности, установка на вымысел

Задание 2. Прочитайте приведенный эпизод. Ответьте на вопрос в 5-10 предложениях (ответ обязательно должен содержать анализ эпизода).

Вариант 1. Фамилии на А-И

Можно ли Василиска Бородавкина назвать идеальным градоначальником. Какие сатирические приемы используются для описания его правления?

Василиск Семенович Бородавкин, сменивший бригадира Фердыщенку, представлял совершенную противоположность своему предместнику. Насколько последний был распущен и рыхл, настолько же первый поражал расторопностью и какою-то неслыханной административной въедчивостью, которая с особенной энергией проявлялась в вопросах, касавшихся выеденного яйца. Постоянно застегнутый на все пуговицы и имея наготове фуражку и перчатки, он представлял собой тип градоначальника, у которого ноги во всякое время готовы бежать неведомо куда. Днем он, как муха, мелькал по городу, наблюдая, чтоб обыватели имели бодрый и веселый вид; ночью − тушил пожары, делал фальшивые тревоги и вообще заставал врасплох.

Кричал он во всякое время, и кричал необыкновенно. "Столько вмещал он в себе крику, − говорит по этому поводу летописец, − что от оного многие глуповцы и за себя, и за детей навсегда испугались". Свидетельство замечательное и находящее себе подтверждение в том, что впоследствии начальство вынуждено было дать глуповцам разные льготы, именно "испуга их ради".

Вариант 2. Фамилии на К-Р

Какие черты глуповцев проявились в странном «бунте на коленях»? Какие сатирические приемы используются в приведенном эпизоде?

Тут же кстати он доведался, что глуповцы, по упущению, совсем отстали от употребления горчицы, а потому на первый раз ограничился тем, что объявил это употребление обязательным; в наказание же за ослушание прибавил еще прованское масло. И в то же время положил в сердце своем: дотоле не класть оружия, доколе в городе останется хоть один недоумевающий.

Но глуповцы тоже были себе на уме. Энергии действия они с большою находчивостью противопоставили энергию бездействия.

− Что хошь с нами делай! − говорили одни, − хошь − на куски режь; хошь − с кашей ешь, а мы не согласны!

− С нас, брат, не что возьмешь! − говорили другие, − мы не то что прочие, которые телом обросли! нас, брат, и уколупнуть негде!

И упорно стояли при этом на коленах.

Очевидно, что когда эти две энергии встречаются, то из этого всегда происходит нечто весьма любопытное. Нет бунта, но и покорности настоящей нет.

− Сломлю я эту энергию! − говорил Бородавкин и медленно, без торопливости, обдумывал план свой.

А глуповцы стояли на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. Господи! чего они не передумали в это время! Думают: станут они теперь есть горчицу, − как бы на будущее время еще какую ни на есть мерзость есть не заставили; не станут − как бы шелепов не пришлось отведать. Казалось, что колени в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую стороны.

Вариант 3. Фамилии на С-Я

Чем объясняется законотворческая деятельность Беневоленского? Какие сатирические приемы используются для описания его правления?

Едва Беневоленский приступил к изданию первого закона, как оказалось, что он, как простой градоначальник, не имеет даже права издавать собственные законы. <…> Наконец он не выдержал. В одну темную ночь, когда не только будочники, но и собаки спали, он вышел крадучись на улицу и во множестве разбросал листочки, на которых был написан первый, сочиненный им для Глупова, закон. И хотя он понимал, что этот путь распубликования законов весьма предосудителен, но долго сдерживаемая страсть к законодательству так громко вопияла об удовлетворении, что перед голосом ее умолкли даже доводы благоразумия.

Закон был, видимо, написан второпях, а потому отличался необыкновенною краткостью. На другой день, идя на базар, глуповцы подняли с полу бумажки и прочитали следующее:

Закон 1-й

«Всякий человек да опасно ходит; откупщик же да принесет дары».

И только. Но смысл закона был ясен, и откупщик на другой же день явился к градоначальнику. Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он и прежде был готов по мере возможности; Беневоленский же возражал, что он в прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение, как «мера возможности», ничего не говорит ни уму, ни сердцу, и что ясен только закон. Остановились на трех тысячах рублей в год и постановили считать эту цифру законною, до тех пор, однако ж, пока «обстоятельства перемены законам не сделают».

Самостоятельная работа №9

Тип «маленького человека» в творчестве Ф.М.Достоевского.

Форма: конспектирование

Цель: закрепить сведения о сквозных типах героев в русской литературе; выявить специфику образа «маленького человека» в творчестве Достоевского

Задание. Составьте конспект статьи.

Литературный тип «маленького человека» сложился в рус­ской прозе 1830-х − 1840-х гг. Для своего времени такой тип героя был своеобразной революцией в понимании и изображении человека в литературном произведении. В самом деле, «малень­кий человек» был не похож на исключительных романтических героев с их сложным духовным миром. «Маленький человек» - это, как правило, бедный петербургский чиновник, «винтик» ог­ромной бюрократической машины, существо незаметное, стоя­щее на одной из нижних ступеней социальной лестницы. Харак­тер такого человека был непримечательным, в нем не было каких-либо сильных душевных движений, «амбиций».

Духовный мир «маленького человека» скуден, малоинтере­сен. Однако авторы произведений о «маленьких людях» изобра­жали их с гуманистических позиций, подчеркивая, что даже такое жалкое, беззащитное и бесправное существо достойно ува­жения и сострадания. Многим произведениям о «маленьких людях» присущ сентиментальный пафос. Появление «маленько­го человека» стало началом демократизации литературы. Класси­ческие образы «маленькихлюдей» созданы А.С.Пушкиным (Сам­сон Вырин в «Станционном смотрителе», Евгений в «Медном всаднике») и Н.В.Гоголем (Башмачкин в «Шинели»).

Развитием типа «маленького человека» стал литературный тип «униженного и оскорбленного» человека, который ярче всего представлен в произведениях Ф.М.Достоевского («Униженные и оскорбленные» - название романа Достоевского). Впервые образ «униженного и оскорбленного» человека - Макара Девушки­на - создан Достоевским в романе «Бедные люди» (1846). Этот герой, бедный петербургский чиновник, был внешне похож на многочисленных «маленьких людей», изображавшихся писате­лями «натуральной школы» 1840-х гг. Но, в отличие от своих современников, Достоевский не ограничился социальной харак­теристикой Девушкина. Он показал, что его герой понимает и остро переживает свое унизительное положение, не может сми­риться с ним, хотя и не способен к протесту.

Жертвами реальной жизни стали в романе «Преступление и наказание» члены семьи Мармеладовых: кроткая Соня, которой пришлось выйти на па­нель, чтобы помочь семье; загнанная Катерина Ивановна, которой «некуда больше пойти»; безвольный Мармеладов, доведший жену до чахотки, обрек­ший дочь жить «по желтому билету». А ведь в нем были доброта и благород­ство: он несчастной женщине с тремя детьми «руку свою предложил, ибо не мог смотреть на такое страдание», желая ей помочь. И места на службе ли­шился «не по своей вине, а по сокращению в штатах». А пить стал от отчая­ния, мучаясь от своего бессилия и от сознания вины перед близкими. Семен Захарыч Мармеладов твердо стоит на одном пункте, который можно назвать «идеей самоуничижения»: ему и побои «не только не в боль, но и в наслажде­ние бывают», он приучает себя не обращать ни на что внимания, и ночевать он уже привык, где придется... Он сам отказал себе в праве быть личностью. Если с ним связана «идея самоуничижения», то с Катериной Ивановной - даже не идея, а болезненная мания самоутверждения (Разумихин ее опреде­лял как «себятешение»), но это не помогает им: от разрушения личности они постепенно приходят к физической гибели.

Когда Ф.М. Достоевский начинал работу над «Преступлением и нака­занием», он планировал когда-нибудь написать роман о мечущихся лю­дях, которых писатель называл «пьяненькими», но такой роман написан не был, а в романе о Раскольникове свое, особое место занял один из тех персонажей, которых в литературоведении относят к типу «маленького че­ловека», − Мармеладов, − кардинально отличающийся от героя «Бедных людей» Макара Девушкина, хотя оба они, как и Самсон Вырин, временами тоже подвержены недугу пьянства. Исследователь Г.С. Померанц задумывается об особой ипостаси «маленького человека»: «Все "пья­ненькие" делают низости и тут же в них раскаиваются; порывами благо­родны, но без всякой стойкости в добре. Они стукаются об Бога головой, как пьяный Мармеладов о ступеньки лестницы. Их великая добродетель - смирение (Мармеладов произносит об этом проповедь, поразившую Рас­кольникова). Но смирение "пьяных" неотделимо от греха, от привычки к собственной слабости, от неверия в себя. Трагедия нравственной слабости может быть не менее губительной, чем раскольниковские эксперименты. <...>

В "пьяненьких" больше, чем в ком бы то ни было, бросается в глаза "те­кучесть" героя Достоевского, размытость нравственных границ, − та широ­та, о которой говорит Аркадий Долгорукий...: “Я тысячу раз дивился на эту способность человека (и, кажется, русского человека по преимуществу) ле­леять в душе своей высочайший идеал рядом с величайшей подлостью, и все совершенно искренно. Широкость ли это особенная в русском человеке, ко­торая его далеко поведет, или просто подлость − вот вопрос!"».

И тем не менее, исследуя причины «трагедии слабости» своих героев, Ф.М. Достоевский преисполнен великим состраданием к ним. Многих из них писатель осудил за безнравственность и глухоту к чужому страданию, но главным в мировоззрении Ф.М. Достоевского было его убеждение, что человек − не бессильный «штифтик» и не «фортепьянная клавиша», приво­димая в действие посторонней рукой, он сам ответственен за свою жизнь. Писатель никогда не переносил вину с самого человека на внешние «обстоятельства» его жизни. Как художник он видел свою задачу содействовать «восстановлению погибшего человека», задавленного «гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрас­судков».

Похожая информация.

ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ

Виды комического

ЮМОР (от англ. humour - причуда, нрав; лат. humor - влага) - разновидность комического, изображение жизнь в беззлобно-добродушному, шутливом тоне. В отличие от сатиры, которая отмечается негативным пафосом, юмор не отрицает изображаемое, а подвергает осмеянию лишь определенные его стороны. Юмор присущ многим жанрам украинского фольклора (анекдоты, поговорки, частушки, песни и т.д.). Мастера юмора - И. Котляревский, М. Гоголь, Л. Глебов, С. Руданский, Остап Вишня, С. Олейник, П. Глазовой и др.

ИРОНИЯ (от гр. еігопеіа - насмешка, притворство) - один из разновидностей комического, скрытая насмешка или стилистический прием, когда лицо или явление притворно одобряются или осуждаются с целью добиться противоположного эффекта. Признак иронии -, двойной смысл, причем истинным является не прямо высказанный, а противоположный.

Это правду вы говорите, сударь! Все босоногие и голодные - Пьяницы, лодыри, воры И люди ни на что не годные...

(А. Бобенко)

САТИРА (от лат. satura - смесь) - 1) Вид лирической поэзии в античной литературе и литературе классицизма, стих, что высмеивает определенные негативные явления. 2) Произведения разных жанров, в которых в острой форме разоблачаются отрицательные общественные явления. Сатира осуждает старое, исторически обречено, показывает его внутреннюю никчемность и выражает новые потребности общественного развития. Поэтому она всегда была могучей оружием политической борьбы. Выдающиеся писатели-сатирики разных времен Ф. Рабле, М. Сервантес, Дж. Свифт, Вольтер, Г. Гейне, Г. Салтыков-Щедрин, М. Гоголь, В. Маяковский и др. В украинской литературе - Т. Шевченко, И. Котляревский, И. Франко, Остап Вишня, С. Олейник и др.

ИНВЕКТИВА (от. лат. invehi - бросаться, нападать) - вид сатиры, распространенный в литературе и ораторском искусстве в эпоху античности, резкое обличительное высмеивание определенной лица или группы лиц. Выдающимися мастерами инвективы в античные времена были Архилох, Катулл, Марциал и др. Как оригинальный жанр инвектива вошла в новейшей литературы. Значительное место занимает в творчестве Т. Шевченко, И. Франка и других украинских писателей.

САРКАЗМ (от гр. sarkasmos - терзания) - злая и едкая ирония, откровенный проявление ненависти и презрения к изображаемых явлений или лиц. Яркий пример сарказма - поэма Т. Шевченко «Кавказ», в которой заклеймена власть имущих.

По закону апостола Вы любите брата! Суєслови, лицемеры, прокляты Господом!

ГРОТЕСК (от фр. grotesque - смешной, необычный; ит. grotta - грот, пещера) - тип художественной образности, в основе которого лежит крайняя мера условности в воспроизведении жизнь, когда изображаемая действительность предстает невероятной, аномальной, странной. Для гротеска характерно намеренное карикатурное искажение форм и сущности предметов, сочетание реального и фантастического, трагического и комического, нормального и абсурдного. Как средство художественного обобщения гротеск раскрывает алогизм жизненных явлений, а следовательно, широко применяется в сатирических произведениях. Термин происходит от причудливых рисунков, найденных Рафаэлем (XVI ст.) в подземных римских гротах. Образцы гротеска в литературе - «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле, «Нос» М. Гоголя, «История одного города» М. Салтыкова-Щедрина, поэма «Сон» Т. Шевченко, «Доктор Бессервіссер» И. Франка и др.

БУРЛЕСК (от ит. burla - шутка) - юмористическая переделка определенного произведения, что характеризуется несоответствием содержания форме: «высокий», героико-патриотический содержание передается пониженным, иногда вульгаризованим стилем, и наоборот - обыденный, «низкий» - высоким, возвышенно-героическим. Яркий образец - поэма И. Котляревского «Энеида», которая была переработкой одноименной эпической поэмы римского поэта Вергилия. Сохраняется основной сюжет оригинала, но в образах богов, греков и троянцев воссозданы типичные украинские характеры. Подобные произведения известны с античных времен. Элементы бурлеска присутствуют в украинских обрядовых играх и песнях. Значительное распространение получил бурлеск в XVII-XVIII вв. в произведениях семинаристов и странствующих дьяков, в школьной драме и вертепе. В них доминирует церковная тематика, часто* юмор сочетается с сатирой. От тех времен дошло немало анонимных и авторских произведений. Средства бурлеска использовали в своей творчества Т. Шевченко (поэма «Сон»), С Руданский, П. Кулиш, Л. Глебов и др.

БУФФОНАДА (от ит. buffonáta - шутовство, комическая выходка) - вид юмора в театральных спектаклях, основанной на гротескных приемах грубого комизма. Ведет начало от народного театра (итальянская комедия масок, русский театр скоморохов, украинские интермедии и др.). Элементы буффонады встречаются в пьесах В. Шекспира, П. Кальдерона, Же. Б. Мольера, М. Гоголя, Г. Квитки-Основьяненко, М. Кропивницкого. Как самостоятельный жанр существует в цирковых спектаклях, иногда используется драматургами («Фараоны» А. Коломийца).